Как трансформируется рынок рейдерских услуг
В последнее время отчетливо стала наблюдаться тенденция перехода крупнейших российских компаний, специализирующихся на недружественных поглощениях, из рейдерства в более цивилизованные и законопослушные отрасли инвестиционного бизнеса. Одни из них проводят ребрэндинг и переквалифицируются в инвестиционные компании, другие принимают решение заняться защитой предприятий от захватов и недружественных поглощений, превратившись в консалтинговые фирмы. А некоторые агрессоры практически вообще исчезли с публичного рынка, перейдя в криминальную сферу.
Журнал Слияния и Поглощения обратился в Агентство антикризисных технологий и инвестиций и инвестиционную компанию Минфин, которые принято считать одними из крупнейших и агрессивных рейдерских структур, с просьбой прокомментировать ситуацию, сложившуюся в настоящее время на рынке рейдерских услуг и перспективы его развития.
Комментирует директор инвестиционной компании Минфин Владимир Черных:
Всем хочется быть белыми и более пушистыми, это общая тенденция. Даже у тех, кто зарабатывал деньги не совсем законным способом, всегда есть желание стать законопослушными предпринимателями. Я не говорю, что рейдеры всегда действовали незаконно, но жизнь показывает, что даже криминальные структуры хотят стать цивилизованными.
Были времена, когда некоторые бизнесмены не хотели делать ничего по закону, не хотели вести дела цивилизованным путем. Потом у них непонятно откуда появились средства, и они стали солидными предпринимателями, начали покупать промышленные предприятия и оказались вполне успешными управленцами. Здесь ситуация примерно аналогичная, поэтому, на мой взгляд, нет ничего удивительного в том, что рейдеры стали постепенно переквалифицироваться. Людям, занимающимся бизнесом, обычно хочется уйти от рискованных, пусть даже высокодоходных, схем инвестиций, к более спокойным и цивилизованным схемам. Вопрос только в том, насколько это явление стало массовым, и насколько эта тенденция стала направлением жизни.
За последнее время общая ситуация на рынке несколько изменилась. Возьмем, например, дело ЮКОСа. Если три года назад нефтяные компании не хотели платить налоги, то теперь государство им показало, что может произойти, если они не изменят своего отношения к минимизации налоговых платежей. Не обсуждая всех аспектов дела ЮКОСа, отметим увеличение налоговых поступлений в казну после этого показательного процесса.
Другой пример. Некоторые время назад был задержан глава группы компаний Вектор Владимир Хазанов. До последнего времени не было случаев, чтобы арестовывали организаторов рейдерских акций. Ведь Хазанов работал хоть и агрессивными, но формально законными методами. Но на его примере власть продемонстрировала, что могут быть найдены инструменты воздействия и на таких участников рынка M&A, а значит, всем надо быть более осторожными (хотя, как и в любом корпоративном конфликте, нельзя не учитывать возможность действий силовых структур по заказу оппонентов). Ведь рейдерство основано на нецивилизованном захвате предприятий, например, на судебных решениях, которые зачастую являются фальсифицированными и неправовыми.
Объем рейдерского рынка у нас в стране не превышает 3 млрд. долл. — это оценка сверху и постепенно уменьшается, поскольку эта деятельность становится экономически неоправданной. Экономическая составляющая любого нецивилизованного захвата условно делится на три части: приобретение акций, взятки различным госструктурам, например, покупка судебных решений и, наконец, доход рейдера. И эти три составляющие вполне сопоставимы между собой. Их соотношения могут варьироваться в зависимости от страха чиновников и от эффективности выстроенной защиты.
Если захват предприятия не принесет рейдеру 100% прибыли, то заниматься им он не станет. Изменение законодательства, отношение государства к этой деятельности, показательные процессы обязательно приводят к удорожанию захватов. В результате норма прибыли снижается, и недружественный захват предприятия становится все менее выгодной деятельностью.
Сегодня все лакомые куски уже разобраны. Почти не осталось предприятий, где защитные силы настолько ослаблены, что на них можно сделать огромную маржу. Все это вынуждает крупных рейдеров вести себя более спокойно и цивилизованно. Работать как раньше, уже нельзя.
Имидж ничто
В случае, если предприятие подверглось агрессии, искать защиты в государственных структурах совершенно бессмысленное занятие, и ни к чему хорошему оно не приведет. Не секрет, что многие чиновники работают не для того, чтобы помочь, а для того, чтобы получить материальную выгоду. Специально для этого ими созданы коммерческие структуры, пытающиеся оказывать защиту. Однако проблема заключается в том, что у чиновников нет никаких реальных инструментов для того, чтобы оказать достойный отпор агрессору. Поэтому надо либо изначально выстраивать систему защиты так, чтобы поглощение было экономически нецелесообразным, либо обращаться к специалистам, в том числе бывшим рейдерам.
Несмотря на то, что у нас сложился довольно агрессивный имидж, мы всегда занимались защитой. А вся наша агрессия была направлена только на то, чтобы защитить акционера, пришедшего к нам с миноритарным пакетом. Мы всегда работали на то, чтобы не дать крупному акционеру совсем уж прижать маленького. При существующем законодательстве мажоритарий может совершенно не замечать миноритария. Если собственник, скажем, владеющий 20% акций, будет молчаливо сидеть и просто получать свои дивиденды, то со временем его обязательно выдавят с предприятия, не дав ничего взамен. А если он будет агрессивно себя вести, пытаться что-то сделать, вплоть до перехвата управления, то тогда его право собственности будут уважать.
Иногда у нас были проекты по недружественному поглощению, но в этих случаях мы действовали не в своих интересах, а по поручению клиентов. Любая рейдерская деятельность со временем обрастает слухами, но иногда это даже бывает выгодно. Компания с плохой репутацией рейдера-агрессора обычно быстрее и проще может убедить собственника продать ей свой пакет акций. Когда бизнесмен начинает переговоры с таким рейдером, он уже мысленно готов идти на какие-то компромиссы.
Но здесь есть и другая сторона. К сожалению, агрессивный имидж приводит к тому, что собственник предприятия, подвергшегося агрессии, боится обращаться в компанию, чья история была связана с недружественными поглощениями. Однако мы искреннее хотим помочь предприятию, подвергшемуся атаке рейдеров. Не бесплатно, но абсолютно на рыночных условиях.
Как правило, собственники компании-цели недооценивают опасность агрессии, не знают, откуда эта опасность исходит и не доверяют компаниям, которые им предлагают услуги по защите бизнеса. Причина такого недоверия проста: разница менталитетов. Условно говоря, есть группа красных директоров и есть финансово-инвестиционные компании. Между ними существует антагонизм. Любой красный директор никогда не будет полностью доверять человеку из инвестиционной компании. Он будет считать, что защитник хочет выведать у него всю информацию, узнать систему обороны, чтобы потом сдать все это агрессорам.
И самое главное такому директору всегда очень жалко денег. Он всегда всем говорит, что у него ничего нет. Однако наш опыт говорит обратное как раз у него средства для защиты есть, он просто не хочет их показать.
Собственники и менеджеры
Существует достаточно большая группа собственников, которые одновременно являются и менеджерами своих предприятий. Именно их предприятия обычно подвергаются нападению. Захватчики понимают, что предприятие-цель может генерировать значительно большую прибыль, чем сейчас. Вместе с тем директор компании-цели хочет защитить себя от всех опасностей, не хочет ничего менять и не хочет никого допускать на предприятие.
К примеру, он имеет контрольный пакет акций и ежегодно получает от сдачи в аренду помещений тыс., которые никак не проходят через бухгалтерию. Собственник заинтересован в сохранении такого положения, он не знает, что будет, если он поручит защитнику поменять систему управления и структуру собственности. Он понимает, что любой нормальный управляющий сделает финансовую систему предприятия понятной, прозрачной и максимально открытой в интересах акционеров и инвесторов. В результате черный финансовый поток иссякнет, и он вряд ли сможет адаптироваться в новой ситуации. К тому же собственник не знает, как поведут себя новые управляющие, узнав о скрытых финансовых потоках.
На этом и играют многие рейдеры. Они приходят к такому директору и предлагают ему много денег. Предприниматель даже не считает, сколько стоит его предприятие, он лишь соотносит предложенную сумму с получаемым доходом. В принципе, он даже не очень готов защищать свой бизнес. Этот вариант устраивает всех. Рейдеры легко получают контроль над компанией, а бывшие собственники — деньги, которые их вполне удовлетворяют.
Впрочем, такой рейдерский хлеб уже закончился. И это еще одна причина того, что надо перестраиваться. Остается либо действовать крайне агрессивными методами с применением криминальных технологий и взяток чиновникам, либо менять направление работы. Скорее всего, так и будет происходить рейдеры начнут расслаиваться, и часть из них уйдет в криминальную среду.
Эволюция
В свое время ИК Минфин была одной из первых компаний, которая хорошо поняла и изучила новый Закон об акционерных обществах, научилась с ним работать и использовать все его тонкости. Мы предложили некоторые способы использования этого закона, в том числе и для захвата предприятий тогда, когда это в голову еще никому не приходило. В этом смысле Минфин был одним из первых рейдеров.
Например, нами придумана известная технология захвата предприятия с 30% акций с помощью проведения повторного собрания акционеров. Это типичная правовая технология, которую используют рейдеры. Не надо покупать контрольного пакета акций, а достаточно 30% и благоприятной ситуации, чтобы захватить предприятие. С этого момента у нас появился имидж рейдера.
Со временем много людей изучили закон об АО и начали повсеместно его применять. Это поле истоптали. Основные технологии уже всем известны. В результате рейдеры перестали придумывать новые способы захвата бизнеса и начали внедрять более изощренные методы ведения дел в судах, увеличивать размер взяток, специальным образом взаимодействовать с судебными приставами. А так как технологии известны, то основную роль при захвате бизнеса стали играть лишь субъективные факторы: у кого больше наглости, агрессии и денег на взятки, возможностей для использования подложных или купленных исполнительных листов.
Не всем это интересно. Различные беспредельные способы захвата становятся настолько изощренными, что против них очень тяжело бороться. Сложно противостоять подлогу документов. С помощью арбитражных судов с этим вообще бороться невозможно. В арбитражах не будут разбираться с тем, кто и когда сфабриковал документы. Силовые структуры тоже самостоятельно этим заниматься не будут, они просто не могут ничего сделать из-за низкой квалификации, отсутствия желания с этим возиться или еще по каким-то причинам. Многие из них хотят лишь крышевать и превращать предпринимателей в источник денег, но никто не хочет разбираться в сложившейся ситуации.
К сожалению, сегодня реально действенных способов борьбы с подложными документами не существует. Надо либо тратить большое количество времени и денег, либо в корне не допускать развития такой ситуации.
Коррупция в М&А
Если раньше мы пытались защищать акционеров через нападение тогда было такое время, и тогда была возможность для цивилизованного нападения, — то теперь агрессивная защита стала невозможной без применения коррупционных механизмов. Нет ни одного дела по захвату предприятий, где бы не присутствовала коррупция. В той или иной степени она обязательно существует. Любопытно, что при этом снижается бандитская составляющая M&A процессов. Более того, иногда криминала может и не быть вообще. Однако нельзя сделать ни шагу без того, чтобы с кем-нибудь не договориться. Любая защитная агрессивная конструкция, выстроенная на законе, окажется неэффективной и будет разбита с помощью соответствующих денежных сумм с другой стороны.
Нынешние рейдерские компании опираются на чиновников и правоохранительные структуры. Их деятельность эффективна лишь потому, что они используют административный ресурс. Иногда можно даже и не поглощать предприятие, а просто регулярно получать с него деньги, например, за нарушение природоохранного законодательства. Это такой альтернативный финансовый инструмент для новых рейдеров. Понятно, что гораздо лучше получить полный контроль над предприятием. Поэтому общая мечта чиновников и рейдеров реализовать комбинацию из предъявления предприятию претензий со стороны контролирующих органов и получения над ним оперативного контроля.
Именно поэтому мы стараемся обращать внимание на превентивную защиту. Мы уверены, что будущее защиты заключается в правильно проведенной реструктуризации. Один из способов защиты компании это приведение ее к прозрачному и рыночному виду, участие в фондовом рынке, насколько это возможно. Постепенно в стране начинают появляться предприятия, которые склонны защищать себя именно с помощью выстраивания прозрачных схем взаимодействия с рынком, например, через инструментарий IPO.
Предположим, есть ситуация, которая в настоящее время еще не является конфликтной, но в перспективе может в таковую перерасти. Так вот, вместо того, чтобы выпихивать миноритарного акционера и лишать его всяких прав, мы предлагаем мажоритарию реструктурировать компанию и сделать ее открытой. Это вызывает интерес. Бизнесмены начинают понимать, что такая реструктуризация — это источник денег, сохранение репутации и защита от корпоративных конфликтов.
Степень конфликтности в современной российской корпоративной среде чрезмерно высока и существенно сдерживает инвестиционную активность. Одну из главных своих задач мы видим в снижении степени конфликтности и решаем ее через предоставление услуг корпоративной реструктуризации, налаживания системы корпоративного управления. То есть предлагаем клиентам комплекс превентивных мер по предотвращению корпоративных конфликтов.
Есть управленческая структура предприятия, а есть структура его собственности. Это не одно и тоже, но между собой эти понятия связаны. Для нас очень важно, как организована собственность на предприятии, как распределены риски между различными компаниями, на которые мы обычно предлагаем предприятия поделить: на одном остаются активы, на другом — взаимодействия с поставщиками, на третьем накопленные налоговые риски и т.д. Прежде всего, необходимо построить систему собственности и понять, кто и чем владеет, и это гораздо важнее, чем выстроить собственно бизнес-процессы. Построением бизнеса можно заниматься тогда, когда предприятие уже защищено. Если мы будем сначала налаживать бизнес, а не выстраивать защиту, то мы попросту сделаем предприятие мишенью для захватчиков. При отсутствии адекватной защиты рейдер всегда надет способ получить предприятие под свой контроль.
Ребрэндинг
Мы провели внутреннюю реструктуризацию, выстроив систему управления в консалтинговой группе Минфин таким образом, чтобы в наибольшей степени соответствовать изменившимся приоритетам, отделили консалтинговый бизнес от инвестиционного с тем, чтобы не допускать конфликта интересов.
Безусловно, у нас, как, наверное, у всех компаний, работающих на рынке M&A и целенаправленно занимающихся снижением степени агрессивности методов работы, возникают сложности по преодолению недоверия рынка к таким изменениям. Действительно, трудно объяснить, почему агрессивная компания, получающая, по мнению рынка, сверхприбыль, вдруг решается сконцентрироваться на работе в стандартном консалтинговом бизнесе. Однако такая организация, имеющая многолетнюю закалку в самых жестких противостояниях, вынужденная играть на самых тонких нюансах корпоративного права, имеет неоспоримые конкурентные преимущества при подготовке защитных мероприятий. С течением времени и увеличением количества проектов в относительно новых для себя сферах деятельности, скепсис рынка будет преодолен, и задачу ребрэндинга можно будет считать полностью решенной. Предполагаю, что именно по этому пути перетекания конкурентных преимуществ из одной сферы деятельности в другую и будет происходить ребрэндинг большинства рейдеров.
ВРЕЗ: Инвестиционная компания Минфин основана в 1994 году. Среди услуг, официально задекларированных компанией, значится поглощение предприятия лицом, не имеющим контрольного пакета акций, в условиях жесткого противодействия со стороны менеджмента предприятия и/или владельцев контрольного пакета.
Одна из легенд о ИК Минфин гласит, что в середине девяностых годов руководство компании приняло к себе на работу несколько выпускников различных юридических ВУЗов, раздало им по одной акции крупнейших в стране предприятий, и поставило задачу захватить эти объекты. Конечно, ничего захвачено не было, но проблем гигантам российской экономики было создано много. С тех пор предприятия-цели, подвергшиеся агрессии, начали уважительно относиться к миноритарным акционерам.
Принято считать, что ИК Минфин является кузницей кадров для цивилизованных рейдеров.