Безопасность

Печатается с самиздатской рукописи с небольшими сокращениями, которые относятся к тем местам, где автор комментирует статьи, исключенные из ныне действующего уголовного кодекса.

Сейчас Александр Есенин-Вольпин живет в Бостоне (США)

Каждого могут неожиданно вызвать на допрос, а значит, каждый, приятно это или нет, должен готовиться к этому. Бывают самые различные допросы — допрашивают обвиняемых, арестованных и неарестованных, допрашивают свидетелей, допрашивают и просто так, на всякий случай. Допрашивают по поводу действительных преступлений и по поводу поступков, совершенно непредусмотренных уголовным кодексом. Допрашивают следователи, но не только они — полуофициальные и вовсе неофициальные беседы, навязанные гражданину партсекретарем или каким-нибудь незнакомцем, имеющим "отношение к органам" и не предъявляющим никаких документов, — такие беседы часто мало отличаются от допросов. Перед допрашиваемым возникает много сложных вопросов — как держать себя, чтобы не ухудшить положение, ведь если допрашивают — значит уже плохо. Одни больше беспокоятся за самих себя и своих близких, другие на этот счет спокойны, но боятся взять грех на душу или повредить друзьям. Во время допроса поздно начинать определять свою позицию и вырабатывать линию поведения — тот, кто допрашивает, знает свое дело и должен уметь переиграть неподготовленного. Поэтому, если вы опасаетесь допроса, если только можно его опасаться, готовьтесь к нему заранее. Готовьтесь прежде, чем совершатся поступки, которые могут привести к вашему допросу. Иначе вы с самыми лучшими намерениями можете запутаться и предать тех, кого не хотите. Если вас все-таки застали врасплох — лучше всего не торопиться с ответами, отказаться отвечать в тот день и выиграть время для подготовки. Ниже ряд советов, которыми можно воспользоваться во всех случаях или же с теми оговорками, которые в них указаны, и тогда важно обратить внимание на эти оговорки.

Всегда перед возможным вызовом на допрос постарайтесь оценить событие, о котором вас будут допрашивать, с юридической точки зрения. Если вы не в тюрьме, возьмите уголовный кодекс (если его у вас нет, ради этого стоит потерять время и пойти в библиотеку) и найдите в нем те статьи, которые относятся к рассматриваемому случаю. <…>

Но особое значение для вас при допросе имеет не столько УК, сколько УПК, (уголовно-процессуальный кодекс)[1] который устанавливает правила разбирательства дела на следствии и в суде и, в частности, права и обязанности свидетеля и порядок проведения допроса. Вот что вам надлежит знать прежде всего:

1) УПК регулирует лишь допросы, производимые на следствии и в суде. Все прочие допросы (в парторганизации, в спецчасти учреждения или просто в неизвестной обстановке) — это беседы; причем закон ни для кого не устанавливает ответственности за отказ от ответов на этих беседах. <…>

2) Уголовная ответственность за отказ или уклонение от дачи показаний — исправительные работы (т.е. вычеты из зарплаты до 20%) или штраф до 50 руб. или общественное порицание (ст.182 УК)[2]. Уголовная ответственность за дачу заведомо ложных показаний — лишение свободы на срок от одного года или исправительные работы на тот же срок (ст.181 УК)[3]. Эта ответственность установлена лишь для свидетелей и потерпевших. В частности, обвиняемый от нее свободен (право как угодно отвечать на вопросы или не отвечать на них вовсе входит в его право на защиту).

3) Перед допросом следователь разъясняет свидетелю (ст.158 УПК) его обязанности и предупреждает об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, о чем делается отметка в протоколе, которая удостоверяется подписью свидетеля (ст.158 УПК). Следовательно, до тех пор, пока свидетель не предупрежден об этой ответственности, допрос еще не начался, и он не обязан отвечать.

4) В начале допроса следователь устанавливает отношение свидетеля к обвиняемому и потерпевшему и выясняет другие необходимые сведения о личности допрашиваемого.

Допрос по существу дела начинается предложением свидетелю рассказать все ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос: после рассказа свидетеля следователь может задать ему вопросы. Наводящие вопросы не допускаются (ст.158 УПК).

Мы должны запомнить этот порядок — если он будет как-либо нарушен, то это не допрос, и у вас могут появиться законные, обоснованные в соответствии со ст.13 и ст.14 УК [4] основания, к отказу от дальнейшего участия в этом "допросе".

5) Свидетель (потерпевший, см. ст.ст.74,75 УПК) обязан явиться на допрос и дать правдивые показания, т.е. сообщить все известное ему по делу и ответить на поставленные вопросы (ст.73 УПК). Уклонение от этой обязанности является преступлением, если они не совершаются в состоянии необходимой обороны (ст.13 УК) [4] или крайней необходимости (ст.14 УК)[4].

6) Во время предварительного следствия (а также дознания) лишь одна статья УПК устанавливает право следователя (прокурора) задавать вопросы свидетелю. Это — ст.74 УПК,согласно которой свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу. В суде пределы разбирательства устанавливаются ст.254 УПК,согласно которой разбирательство производится только в отношении обвиняемых и лишь по тому обвинению, по которому они преданы суду.

В ходе дознания и предварительного следствия, а также при разбирательстве в суде подлежит доказыванию: событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства), виновность обвиняемого и его мотивы, обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности и характеризующие личность обвиняемого, характер и размер ущерба, причиненного преступлением, и обстоятельства, способствовавшие его совершению (ст.68 УПК). Подлежат установлению как эти обстоятельства, так и те, которые нужны для их доказывания.

Но обстоятельства, очевидным образом не могущие способствовать совершению преступления (например, политические или философские взгляды или литературные вкусы свидетеля или другого лица), не относятся к числу тех, о которых может быть допрошен свидетель. Не может быть по закону он допрошен и о лицах, не привлекаемых к ответственности и не участвовавших в совершении преступления, за исключением потерпевших, хотя вопросы о присутствии такого-то лица на месте преступления или подготовки к нему и т.п., конечно, могут быть заданы.

Если лицо, производящее допрос, выйдет своими вопросами за эти пределы, у вас могут появиться законные основания к уклонению от ответов (ст.ст.13,14 УК) [4].

7) Право собственноручного написания своих показаний принадлежит как обвиняемому (ст.152 УПК), так и свидетелю (ст.160 УПК). Это относится к дознанию и предварительному следствию — на суде все разбирательство происходит устно (ст.240 УПК), но отображается в протоколе, который ведет секретарь. (Свидетелю закон, к сожалению, не предоставляет права проверки правильности занесения в протокол его показаний на суде.)

Ясно, впрочем, что свидетель не будет наказан только за то, что с самого начала, отказавшись от дачи устных показаний, изъявит желание давать их в письменной форме.

Закон не обязывает свидетеля подписывать те слова, которые приписывает ему следователь. Поэтому, если допрашиваемый — как обвиняемый, так и свидетель — проявит настойчивость, то ему будет предоставлена возможность собственноручной записи своих показаний (о чем будет сделана отметка в протоколе), но вопросы следователя будет записывать он сам. Это право (в УПК оно названо "возможностью"), не входит в перечень тех прав, о которых следователь обязан сообщить обвиняемому (ст.149 УПК) или свидетелю.

Оно имеет важное психологическое значение — прежде всего потому, что гораздо проще добиться того, что допрашиваемый в минуту слабости поставит свою подпись под ранее записанным текстом, чем того, чтобы он сам написал, а затем подписывал этот текст. Записывая свои показания собственноручно, вы постараетесь тщательно выбирать выражения, но вы лишены этой возможности, если за вас запись ведет другое лицо. Не надейтесь на то, что следователь запишет ваши слова дословно. Это, между прочим, трудно, и вам будет трудно упрекать его, если где-нибудь Ваши слова будут искажены. Следователь, даже работая вполне добросовестно, понимает свою задачу не так, как вы — свою. Поэтому он может просто не обратить внимания на важные тонкости, которые вы употребили в своей речи. Могут исчезнуть ваши оговорки о том, что вы не вполне доверяете своей памяти, слова типа "пожалуй", "может быть"; там, где вы говорили о чьих-либо злых речах, в записи другого лица эти речи могут быть названы "клеветническими", а если вы сказали о расхождении чьих-либо взглядов со взглядами КПСС, в записи эти взгляды могут быть названы "антисоветскими". Вы можете быть достаточно развиты в юридическом и политическом отношениях, чтобы возражать против этого, и сами вы бы никогда так не написали, но если Вы позволите вашему следователю так записать ваши слова, ожидайте затем психологического нажима, чтобы вы это подписали — откуда вы знаете, что выдержите это нажим (от вас потребуется лишь несколько секунд слабости) после того, как уже совершили важную уступку, если зная о своем праве составлять письменный текст своих рассказов и ответов, позволили сделать это за вас другому лицу?

Главное:

а) редакция ваших показаний должна принадлежать вам, а этого гораздо легче добиться, если вы будете писать сами;

б) чтобы добиться от вас подписи под готовым текстом, достаточно добиться от вас всего лишь двух-трех секунд слабости или невнимания, а заставить вас написать серьезный текст, с которым вы не согласны, надо надеяться, вообще невозможно.

Собственноручная запись своих показаний — одно из важнейших условий того, что допрашиваемый будет держать себя в руках во все время допроса. Если вам будут возражать, указывая на технические обстоятельства (расстановка мебели, препятствующая частой передаче протокола из рук в руки и т.п.), отвечайте, что это вас не касается. По этому поводу на допросах часто ведется борьба.

Следователи любят, например, также ловить свидетелей на стилистических ошибках, и подсказав свидетелю действительно лучший текст, чем тот, что он сам написал, затем добиться от него уступки и писать его ответы своей рукой. Не поддавайтесь; если вы опытны и достаточно тверды, то можно разнообразить прием. В этом случае вы можете, например, записывать показания на своей бумаге (не в протоколе), а затем диктовать их следователю. На это уйдет много времени — и, скорее всего, это будет в ваших интересах.

Во всяком случае, при малейшем отступлении записи следователя от ваших слов, вы вправе не подписывать того, что записал следователь.

8) Во время допроса следователь вправе применять звукозапись (ст.141.1 УПК). Если он это делает, особо тщательно выбирайте свои выражения. Он вправе вести звукозапись лишь во время всего допроса, но не его отдельных частей. Магнитофонная лента должна быть прокручена перед Вами. Она употребляется для уточнения протокола и приобщается к делу.

9) После составления протокола допроса (как и любого другого следственного действия) следователь обязан предоставить свидетелю возможность делать замечания, подлежащие внесению в протокол.

По окончании допроса свидетель имеет право дополнения протокола и внесения в него поправок. Эти дополнения и поправки подлежат обязательному внесению в протокол. Свидетель подписывает каждую страницу протокола отдельно (ст.160 УПК). Последнее положение многие следователи используют для того, чтобы получить подпись свидетеля под отдельной страницей, сразу же забрать эту страницу себе и больше ее не предъявлять. Плохо помня, что было написано на предыдущих страницах, свидетелю труднее будет при составлении следующих. Поэтому возникают ошибки.

Совет: в конце длинного допроса, как бы вы ни устали, требуйте предоставления вам возможности внесения дополнений и поправок, а для этого — предъявления всего протокола допроса. Следователь, возможно, будет вам отказывать и, ссылаясь на поздний час, предложит вам зайти в другой раз. Но он может вас потом не вызвать и не принять. Поэтому вы поступите правильно, если, изложив это опасение при составлении первой страницы протокола, потребуете, не подписывая ее сразу, чтобы на подпись вам были представлены все страницы одновременно. Если вам в этом откажут, тогда у вас будет основание отказаться подписывать что бы то ни было.

10) При отказе от подписания протокола вам должна быть предоставлена возможность дать объяснение о причине отказа, которая заносится в протокол (ст.142 УПК).

Обвиняемый имеет те преимущества, что он вообще не обязан давать показания.<…>

Положение свидетеля труднее, так как отказ от дачи показаний свидетелем может привести его к привлечению к суду по ст.182 УК [2]. Конечно, это гораздо лучше, чем солгать, рискуя ответственностью в виде лишения свободы (не говоря уже о моральной стороне вопроса).

Но у свидетеля могут найтись законные основания не отвечать на эти вопросы. Прежде всего, он должен иметь в виду ст.13 УК РСФСР [4]: "Не являются преступлением действия, хотя и подпадающие под признаки деяния, предусмотренные Особенной частью настоящего Кодекса, но совершенные в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения вреда посягающему, если при этом не было допущено превышение необходимой обороны."

Превышением пределов обороны признается явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства.

На эту статью свидетель может ссылаться, в частности, каждый раз, когда в ходе допроса для него возникает опасность уголовного преследования. А именно — в случае привлечения в качестве обвиняемого он будет в порядке осуществления своего права на защиту иметь право не отвечать на вопросы, которые ему сейчас ставят. Таким образом, своим ответом он подорвал бы свое право на защиту, а поэтому, защищая это право от общественного посягательства (со стороны следователя или представляемого им юридического лица), он вправе причинить посягающему вред, не совершая при этом превышения пределов необходимой обороны. <…>

Возможность свидетеля ссылаться на ст.13 УК [4] при отказе от ответов на вопросы о другом лице меньше, чем если вопросы касаются его самого. Но у него появляется такая возможность, если из слов следователя ему становится ясно, что другое лицо может быть привлечено к уголовной ответственности незаконно. Иногда в таких случаях свидетель должен обосновать свое право на отказ ссылкой на ст.14 (а не ст.13) [4]. В этой статье речь идет о крайней необходимости.

"Не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но совершенное в состоянии крайней необходимости, т.е. для устранения опасности, угрожающей интересам Советского государства, общественным интересам, личности или правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред".

У свидетеля обычно нет законных средств уклониться от ответов на вопросы о личности обвиняемого или потерпевшего и о своих взаимоотношениях с ним (ст.74 УПК). Конечно, такая возможность появляется, если допрос начинается с грубого нарушения закона, дающего свидетелю право прекратить его на основании (ст.ст.13,14 УК) [4], или если он знает, что следователь нарушает законность в других случаях, но выступая с такими заявлениями публично, свидетель берет на себя большую ответственность, чем в случае отказа от показаний, а потому должен располагать твердыми доказательствами.

Ссылаясь на (ст.ст.13,14 УК) [4] свидетель должен хорошо уметь обосновать эти ссылки. Но, между прочим, существует юридическое понятие мнимой обороны, т.е. случаев, когда обороняющийся считал, что он был вправе нарушить закон, защищаясь от посягательства, которого в действительности не было. Может существовать и мнимая крайняя необходимость. Лицо, действующее в обычном убеждении, что оно находится в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, невиновно, если у него были разумные основания для этого убеждения. В этом случае оно должно быть оправдано, так как с его стороны не было ни преступного умысла, ни преступной неосторожности, следовательно, не было вины.

Эти ссылки на (ст.ст.13,14 УК) [4] не обязательно помогут свидетелю, если он будет привлечен к суду по ст.182 УК [2]. Но дела по этой статье редки, крайне невероятны основания к слушанию их при закрытых дверях, а потому, если свидетель хорошо подготовлен к защите, то он может надеяться, что против него не будет возбуждено никакого дела за отказ от дачи показаний. <…>

Возможность мотивировать свой отказ от дачи показаний ссылками на (ст.ст.13,14 УК) [4] может иметь для свидетеля важное процессуальное значение, т.к. упоминание об этой возможности заставит следователя более тщательно соблюдать порядок допроса и вести протокол.

Бывает, что следователь в ходе допроса прибегает к некорректным хитростям. Например, предупреждая об ответственности за отказ от дачи показаний и даче заведомо ложных показаний, он опустит слово "заведомо" и скажет, что эти преступления караются лишением свободы (что верно только для второго из них). В других случаях следователь начинает посторонними речами так расслаблять внимание свидетеля, что он может допустить ошибку в какой-нибудь тонкости.

Если же следователь начинает грубить и угрожать свидетелю, что не дозволено, то свидетель вправе в таких случаях требовать внесения всех этих некорректных речей следователя в протокол на том основании, что если так будет продолжаться, то он, свидетель, вправе будет воздержаться от дачи показаний, и так как он несет за это ответственность, то для объективного и всестороннего рассмотрения его дела в суде потребуется протокол, воспроизводящий обстановку допроса. При таких словах следователь скорее всего присмиреет и будет продолжать допрос более корректно.

Если свидетель желает вовсе не давать никаких показаний, то лучше дождаться какой-нибудь оплошности следователя, прежде чем отказаться от дачи показаний необоснованно, рискуя привлечением к суду. Этот отказ следует мотивировать (пользуясь правом предоставленным ст.142 УПК) некорректным поведением следователя, а при наличии оснований — ссылкой на (ст.ст.13,14 УК) [4].

Одной из возможных оплошностей следователя является задание наводящего вопроса (ст.158 УПК), т.е. вопроса, подсказывающего ответ. Упорно задавая такие вопросы, следователь тем самым допускает грубое нарушение закона. Но и один единственный случай должен насторожить свидетеля, который должен возразить о недопустимости таких вопросов и потребовать занесения этого выражения в протокол под угрозой прекращения дачи показаний.<…>

11) О роли показаний. Свидетель, как и обвиняемый, должен знать, что те данные, которые устанавливаются их показаниями, считаются доказательствами по уголовному делу (ст.69 УПК). Эти показания будут потом оцениваться следователем, прокурором и судьями по их внутреннему убеждению, причем эти лица должны будут руководствоваться "законом и социалистическим правосознанием" (ст.71 УПК).Не могут служить доказательствами фактические данные, сообщаемые свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности — ст.74 УПК.

Итак, свидетель должен относиться к своим показаниям как к очень серьезным заявлениям. Если он что-либо знает, но не может указать источник своей осведомленности, то от него не требуется говорить об этом, т.к. данные, которые он может сообщить, не могут служить доказательствами по делу, а он вызван для получения от него доказательств. Имея это ввиду, он лучше всего поступит, если на вопросы о таких обстоятельствах, по которым он почему-либо не может указать источник своей осведомленности, ответит так, что не может ответить по только что указанной причине. Конечно, ему может быть задан вопрос, почему он не может указать источник своей осведомленности. Если просто потому, что не знает или забыл — причина явно уважительная для следователя. Если же он не может, не нарушая этим права других лиц (хотя бы тех, которым никакая опасность преследования не угрожает), легко может возникнуть спор со следователем.

Если свидетель обещал кому-то не рассказывать о чем-нибудь никому, значит, это обещание распространяется и на его ответы следователю. Свидетель несет за это ответственность. Тут возникает вопрос о моральном праве и долге. Если расследуется безнравственное преступление, то самое обещание могло быть безнравственным. Но, если аморально именно ведение данного уголовного дела, то нравственный долг сдержать это обещание следует считать нравственным основанием для отказа от ответа на вопрос следователя или судей. Ссылка на (ст.ст.13,14 УК) [4] (и при том на обе вместе) вполне уместна в этом случае, независимо от того, к каким последствиям она приведет.

Свидетель, а также сам обвиняемый, должен хорошо представлять себе роль доказательств в уголовном процессе. Именно на доказательствах, рассмотренных в судебных заседаниях, и при том только на них, может быть основан приговор (ст.301 УПК). Приговор суда должен быть законным и обоснованным (та же статья), следовательно, без этого он не приговор. Правда, и незаконные приговоры входят в законную силу и приводятся в исполнение. Но с нравственной стороны очень важно то, что в юридическом смысле они просто не являются приговорами, и наказание в этом смысле — мука, враждебный акт, но отнюдь не заслуженная кара.

Если от свидетеля добиваются подписи под протоколом, значит, нужны именно его подписи, а не просто слова. Поэтому, если свидетель сказал то, о чем, по его мнению, он должен был бы молчать, он еще многое может исправить, отказавшись подписать предложенный протокол. Единственное, что нельзя исправить таким образом, это то, что он мог сообщить следователю такие сведения, которые тот собирает через своих агентов.

При моральной невозможности давать показания в пользу обвинения свидетель, который уже дал показания, но сделал это с сожалением, поступит благородно и разумно, если в последний момент разорвет протокол. В разорванном виде он, конечно, не будет иметь доказательной силы.

Свидетель, после допроса обнаруживающий ошибку в данных им показаниях, вправе написать об этом заявление и отнести его в прокуратуру и КГБ, где его допрашивали. Это заявление должно быть приобщено к делу, но в УПК об этом не сказано. Его копию можно передать защитнику обвиняемого (если последний находится под стражей). И если свидетель допустил какую-то моральную оплошность в своих показаниях, то он поступит правильно, если придравшись к любой неточности своих показаний, откажется полностью от них на том основании, что они содержали ошибки и неточности. За это его нельзя привлечь по ст.182 УК [2](он отказывается от своих показаний, а не от дачи их). Поэтому об этой готовности уместно указать в заявлении.

12) Очная ставка — это одновременный допрос двух лиц. Она устраивается следователем для двух допрошенных ранее лиц, в показаниях которых имеются существенные противоречия (ст.162 УПК). Она производится по тем же правилам, что и обыкновенный допрос. Лица, подвергающиеся очной ставке, дают показания поочередно. С разрешения следователя они могут задавать вопросы друг другу. В протоколе показания записываются в той очередности, в какой они давались (ст.163 УПК). Эта статья описывает порядок лишь вкратце; право собственноручной записи в этом случае труднее отстоять, но каждый вправе подписывать лишь то, что он говорил и требовать в протоколе поправок.

13) Свидетель несет ответственность (ст.184 УК) [5] до 6 месяцев исправительных работ) за разглашение данных предварительного следствия без разрешения следователя или прокурора. Но те сведения, которые он сообщил следователю, не могут являться для него "данными следствия" — он знал их независимо от допроса. Он не может знать, приобщит ли следователь к делу протокол его допроса, без чего показания не станут "данными следствия". Во всяком случае, не станут такими "данными" его слова, не зафиксированные в протоколе. Поэтому, если неудачно "сболтнул" что-нибудь, но вовремя опомнившись, не подписал какого-нибудь ответа, то он может говорить об этом, не опасаясь ответственности по ст.184 УК [5], даже если следователь взял у него упомянутую подписку.

Речь идет о следствии по данному делу, поэтому все сказанное и написанное на допросе по другим вопросам не имеет отношения к этой ответственности. Разглашение сведений, оглашенных на суде, не влечет за собой никакой ответственности. Разглашение данных следствия после уже состоявшегося суда не представляет общественной опасности — правда, закон об этом не упоминает.

14) На суде свидетели допрашиваются порознь и в отсутствии еще не допрошенных свидетелей (ст.283 УПК). Порядок допроса разных свидетелей устанавливается судом (ст.279 УПК). Допрошенные свидетели остаются в зале суда и не могут удалиться до окончания судебного следствия без разрешения судьи. Председательствующий может разрешить допрошенным свидетелям удалиться из зала судебного заседания не иначе, как по заслушивании мнения обвинителя, подсудимого, защитника, а также потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей (ст.283 УПК).

Значение двух последних частей этой статьи возрастает, если заседание происходит при закрытых дверях, а также если установлены пропуска в зал. В этом случае допрошенные свидетели, выступившие в защиту обвиняемого, в продолжении оставшейся части судебного следствия (а также и в том случае, если доступ в зал ограничен из-за недостатка мест) образуют ту немногочисленную публику, на которую подсудимый имеет возможность рассчитывать. Каждый подсудимый, а также защитник, может заявить, что в продолжении следствия могут возникнуть новые вопросы к допрашиваемому свидетелю.<…>

На суде и на следствии предъявление обвинения должно сопровождаться вопросом обвиняемому о том, понятно ли оно ему. При малейшем подозрении, что важные юридические термины употреблены в обвинении (обвинительном заключении) не в их юридическом смысле, обвиняемому советуется отвечать отрицанием, тут может потребоваться осторожность — и лучшим ответом может быть спокойные "нет" или "не совсем", так как некоторые слова обвинения могут иметь различный смысл, "прошу разъяснить мне их значение" и т. д. Именно в этот момент следствия или суда обвиняемый имеет возможность добиваться терминологических уточнений — и если это ему не удается, он рискует именно из-за этого проиграть свой процесс.

Вот несколько советов на тот случай, когда свидетель не желает давать показания и делает это только в силу своей обязанности, рискуя своими ответами причинить ущерб правовым интересам других лиц:

а) Явившись на допрос, не начинать давать показания до тех пор, пока следователь не скажет, по какому делу свидетель вызван (и, кроме того, не давать показаний, пока следователь не отберет подписку об ответственности по ст.ст.181 и 182 УК [3 и 2]).

Правда, следователь не обязан раскрывать свидетелю существа дела, но все же следователь должен объяснить свидетелю суть дела настолько, чтобы было ясно, почему вопросы ставятся в соответствии со ст.74 УПК (т.е. об обстоятельствах, "подлежащих установлению по делу"). В противном случае свидетель может по каждому поводу уклоняться от ответа, ссылаясь на (ст.ст.13,14 УК) [4]. <…>

б) Не называть никаких фамилий и не давать никаких сведений о лицах, фамилии которых следователь не произнес.

в) Не писать и не подписывать ответов и других показаний, в которых встречаются фамилии и другие сведения о лицах, фамилии которых еще не встречались в вопросах, написанных следователем.

Это два разных совета об устных и письменных ответах. Надо разделять сказанное устно и написанное, так как только написанное и подписанное становится документом.

г) Отметать, по возможности, все вопросы о лицах, в отношении которых дело, по которому свидетель вызван, не возбуждено. Следователь, задавая такие вопросы, должен держаться в пределах ст.74 УПК.

д) Помнить о том, что любое, даже невинное, упоминание чьих-либо фамилий может на самом деле неожиданно оказаться серьезным. Фамилия все-таки упомянута в какой-то связи, и этого может оказаться достаточным для вызова упомянутого лица на допрос. Вы не можете знать, к каким последствиям это приведет. Иногда такие упоминания фамилий приводят к обыскам, а вы не можете знать, что при них будет найдено.

е) На всех беседах, во время которых вас допрашивают не следователь или не в соответствии с правилами вызова на допрос ст.155 УПК, отказываться отвечать на вопросы во всех случаях, за исключением тех, когда вы считаете нужным дать полезный ответ. Вы за это не несете ответственности по закону.

ж) В случае явной недобросовестности следователя, а тем более в случае грубости или угроз с его стороны, относиться к нему как к лицу, злоупотребляющему своими полномочиями. В таких случаях свидетелю рекомендуется при первых проявлениях некорректности следователя требовать фиксации этих обстоятельств в протоколе и находить достаточные основания к отказу продолжать беседу в ненормальной обстановке. Если же добиться фиксации в протоколе не удается, рекомендуется тянуть допрос как можно дольше, топя существо этого допроса в его процедурной и формально-юридической стороне. Этому будет способствовать хорошее знание законов. По окончании своего рабочего времени следователь оканчивает допрос, отпуская свидетеля и не всегда вызывая его вновь.

8 февраля 1969 г.

Примечания редактора

1. В настоящее время все еще действует УПК, принятый в 1960 году. Несмотря на то, что в него внесено много дополнений смысл статей, на который собственно и ссылается автор (как и нумерация статей кодекса), остался прежним.

2. В ныне действующем кодексе это статья 308. Санкции по этой статье иные, но все равно не предусматривают лишение свободы.

Статья 308. Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний

Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний — наказывается штрафом в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев.

Примечание. Лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников.

3. В новом УК ст.307. Для описываемых автором случаев она не предусматривает лишение свободы.

Статья 307. Заведомо ложные показание, заключение эксперта или неправильный перевод

1. Заведомо ложные показание свидетеля, потерпевшего либо заключение эксперта, а равно заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования —

наказываются штрафом в размере от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до двух месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до трех месяцев.

2. Те же деяния, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, — наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.

Примечание. Свидетель, потерпевший, эксперт или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора суда или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе.

4. Ст.13 соответствует ст.37 нового УК, а ст.14 — ст.39. При несколько изменившихся формулировках этих статей в редакции нового УК основной их смысл остался прежним.

Статья 37. Необходимая оборона

1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

2. Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

3. Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

Статья 39. Крайняя необходимость

1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

5. В новом кодексе ст.310 с санкцией до 2-х лет исправительных работ.

Статья 310. Разглашение данных предварительного расследования

Разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если оно совершено без согласия прокурора, следователя или лица, производящего дознание, —

наказывается штрафом в размере от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до двух месяцев, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до трех месяцев.

Из книги Сергея Ковалева "Полет белой вороны"

(Sergei Kowaljov, Der Flug des weissen Raben/Von Sibirien nach Tschetschenien: Eine lebensreise. — Rowohlt/Berlin, 1997)

Вольпин, математик (как говорят знающие люди, очень крупный математик), философ и поэт, был одним из самых первых и самых энергичных пропагандистов правового подхода к общественным коллизиям. Это он был основным организатором митинга 5 декабря 1965 года на Пушкинской. Доскональное знание законов и четкий логический ум делали Вольпина практически неуязвимым для обычного уголовного преследования. Но для него самого это была отнюдь не тактика, а глубокое и искреннее убеждение. Как и многие люди, всецело поглощенные одной идеей, в быту он производил впечатление странного, даже несколько чудаковатого человека. Но его доброта, ярость, талант и эрудиция привлекали к нему многих, особенно — молодежь.

По отношению к нему власти давно уже избрали особую тактику. Арестованный впервые еще в 1949 году, он был признан невменяемым и помещен в психиатрическую больницу. Я думаю, что на следователей МГБ произвели впечатление не столько его юридические познания (не знаю, были ли они у него уже тогда), сколько безумная, по тем временам, смелость его речей и поступков. Возможно, следователи искренно сочли его сумасшедшим. Но впоследствии этот диагноз использовался уже вполне осознано — и неоднократно. В марте 1968 его в очередной раз насильственно госпитализировали.

Я вообще ничего не знал о таком методе расправы с инакомыслящими и был, естественно, страшно возмущен. Разумеется, я подписал одно из писем в его защиту. Думаю, впрочем, что основную роль в сравнительно быстром (через 2 месяца) освобождении Вольпина сыграло другое письмо, подписанное почти сотней советских математиков, среди которых было много всемирно известных ученых.