Безопасность

В XXI веке расследование транснациональных преступлений
станет еще более важным элементом международной внешней политики. С окончанием
конфликтов между супердержавами в конце эпохи холодной войны в международных
отношениях все чаще стала затрагиваться проблема преступности в области торговли
наркотиками, оружием, торговли людьми и отмывания незаконно добытых денег (1).
Милитаризация борьбы с наркобизнесом, концентрирование разведок на изучении
негосударственных формирований, таких как криминальные организации, укомплектование
посольств персоналом из правоохранительных органов, — все это является признаками
происходящего сдвига во внешней политике (2).

Российско-американский внешнеполитический диалог все чаще продолжает фокусироваться на ядерных и военных аспектах, однако, начиная со второй половины 1990 годов, проблема преступности стала приобретать все большее значение (3). Русско-американские отношения на уровне правоохранительных органов оказываются намного сложнее, чем это может показаться с первого взгляда. Эта сложность не только в реакции американцев на глобализацию российской организованной преступности. Она сказывается и в переходе на новый уровень политики международных отношений, заставляющих заострять внимание на новейших аспектах, решать которые наших дипломатов еще не научили. Они все еще продолжают обращать основное внимание на вопросы традиционной безопасности, тогда как борьба с международной преступностью все больше требует скорее нестандартного подхода к ее решению, нежели только просто отношений периода холодной войны. Это различие в подходе к проблеме с трудом воспринимается многими дипломатами, сторонниками старых традиций в международных отношениях.

Конгресс настоял, чтобы посол США в Москве принял в штат посольства как можно больше персонала из правоохранительных органов. Комитет Международных Отношений палаты конгресса также счел необходимым увеличить число агентов ФБР в московском посольстве США, с наделением посольства полномочиями проведения судебных расследований (4). Правительство США выступило инициатором в выделении миллионов долларов на расходы по обучению российского персонала правоохранительных органов современной технике ведения расследований в России, в Международной правовой академии в Будапеште и в США (5).

Цель этих семинаров состоит не только в обмене информацией, но и в налаживании тесного сотрудничества, весьма важного для международной деятельности правоохранительных органов. При имеющихся серьезных различиях в правовых системах и возможностях, в финансах, выделяемых на борьбу с преступностью, — личные связи профессионалов приобретают в настоящее время все более важное значение в борьбе с международной преступностью. Преступные элементы создали обширную сеть международных связей и это следует учитывать, налаживать обмен правоохранительной информацией (6).

Укрепление российско-американских связей в сфере правоохранительной деятельности отражает тенденцию США к расширению двусторонних связей с органами правоохранительных органов многих стран, начиная с 1980-х годов. Первоначально это было ответом на увеличение торговли наркотиками, но затем в повестку отношений вошли вопросы по борьбе с подделкой документов, торговлей оружием, отмыванием денег и рядом других оргпреступлений (7). Многие правоохранительные органы США направили своих офицеров связи в посольства США за рубежом. США, создали целую сеть правовых, политических и оперативных структур по поддержанию политического и правового сотрудничества с зарубежными странами (8).

Как прежде в эпоху холодной войны, когда решение военных проблем характеризовалось недоверием, проблемами проверки достоверности информации и затяжными переговорами по заключению договоров, так и современное российско-американское сотрудничество по борьбе с оргпреступностью характеризуется теми же сложностями.

Решение военно-стратегических вопросов в двусторонней сфере требует формальных переговоров и рутинных инспекторских поездок. Сотрудничество по некоторым криминальным проблемам требует тех же самых формальных процедур. Сюда относятся переговоры по заключению договоров о взаимной правовой помощи, запросы по судебным расследованиям и получение банковской информации. Однако, в решении проблемы борьбы с транснациональными преступлениями нужно сотрудничество, а не соперничество.

Многие официальные российские лица испытывают давление сверху, чтобы воспрепятствовать сотрудничеству правоохранительных органов с иностранными коллегами по ряду ключевых вопросов, где замешаны высокопоставленные лица. По этой же причине те же проблемы сохраняются в военной сфере, включая недостоверность информации , вопросы коррупции, проблемы с проверкой особо важных сведений. Дезинформация в средствах массовой информации обеих стран также искажает отношения сотрудничества по борьбе с преступностью. Некоторые статьи в газетах являются результатом дезинформации, подброшенной журналистам обеих сторон (9).

Имеющиеся проблемы не способствуют улучшению правового сотрудничества двух сторон. К таким проблемам относятся: политическое давление, оказываемое на следователей России, многочисленность органов, занимающихся расследованием преступлений, опасения американской юстиции о возможности фабрикации документов расследования с политическими целями, возможность некоей необъективности в расследовании дел с участием преступников из национальных меньшинств и дел с участием только русских. Неумение как русских, так и американцев правильно и досконально понимать законы и процедуры, существующие в стране партнера, еще более осложняет сотрудничество (10).

Из-за наличия серьезной коррумпированности в России, проведение расследований по русских делам очень зависит степени подготовленности американских профессионалов.

Американцы, в отличие от русских, больше освещают результаты сотрудничества, комментируют ситуацию по задержанию незаконных крупных сумм российского капитала в США и причинах невозможности его возвращения в Россию. Причастность многих российских чиновников к расследуемым преступлениям вызывает нередко неадекватную реакцию в России, ибо заставляет заострить внимание на недостаточность борьбы с преступностью, связанной с правящей элитой и бросает тень на правительство.

Глобализация преступности, исходящая в основном из стран бывшего Советского Союза, оказывает известное влияние на развитие российского государства, создает определенный имидж среди стран мирового сообщества (11). Многие россияне считают, что общий образ мощной суперстраны с ее огромным интеллектуальным потенциалом в настоящее время вытеснен представлением о России как источнике международного зла — российской мафии. Политизация проблемы преступности вынуждает многих русских понимать, что угроза российской мафии сменила угрозу коммунистическую в глазах приверженцев холодной войны на Западе. Многие влиятельные русские верят, что Запад использует проблему преступности для достижения политических целей с одновременной экономической выгодой для финансовой сети Запада, где отмываются и кладутся на счета миллиарды украденных у государства денег (12).

Распределение российских вкладов по банковским центрам оффшорных гаваней по всему миру приняло действительно международный масштаб благодаря огромным инвестициям в виде незаконно заработанных денег (13). В деле BONY вклады на подозреваемые следствием счета, возможно, поступали из более чем сорока стран мира (14).

По иронии судьбы российская мафия и члены бывшей советской номенклатуры были наиболее удачливыми среди остальных в использовании процесса глобализации мирового финансового рынка в своих целях (15). Через усовершенствованный механизм подставных компаний, кредитных договоров и ряда других способов сокрытия своих доходов, они были главными лицами, получающими выгоду из возрастающего числа безопасных финансовых гаваней в процессе глобализации экономики. Многие из участников этих запутанных финансовых операций были бывшими работниками КГБ, занимавшимися переводом на Запад денежных масс в эпоху Советского Союза. Профессиональное мастерство нанимаемых ими западных юристов для заключения кредитных соглашений с целью сокрытия истинного происхождения денег поставило следователям исключительно трудную задачу в попытке установить место хранения вкладов (16).

Русские также заняли лидирующее место по применению высоких технологий в процессе эксплуатации в своих целях феномена глобализации оффшорной экономики. Объединенный Евробанк (оффшорный банк Антигуа) проводит свои операции полностью через сеть Интернета и был создан русскими бизнесменами. Впоследствии этот банк был закрыт, прежде чем контролеры Антигуа смогли проверить его счета. Имена вкладчиков остались неизвестными, потому что их файлы в компьютерах были так надежно закодированы, что эти коды не смогли взломать специалисты американской правоохранительных органов. Более того, ни один из вкладчиков закрывшегося банка не обратился к властям с жалобой, очевидно, опасаясь засветить источник своих доходов, либо из-за того, что сами вклады были незаконными (17).

Разговоры и толки о распространении российской мафии как-то затенили, приуменьшили факт соучастия Запада в росте российской организованной преступности. Ясно, что миллиарды отмываемых долларов в BONY не смогли бы пройти через финансовые учреждения без соучастия высокопоставленных банковских служащих. Более того, западные преступники использовали отсутствие правовых норм и высококвалифицированной правоохранительных органов в странах бывшего Советского Союза для совершения череды преступлений в России. Из сотен преступлений, расследуемых сейчас ФБР в Москве, большинство из них включают преступления, совершенные американцами на территории России (18).

О проблемах международного сотрудничества на уровне органов правоохранительных органов вообще написано очень мало, но еще меньше сказано о проблемах взаимоотношения со странами бывшего Советского Союза. Частично это объясняется тем, что в печати очень мало доступной информации по этим вопросам. Представители правоохранительных органов не склонны обсуждать свою работу и делиться информацией о судебных разбирательствах из-за опасения причинения вреда текущим и будущим судебным процессам и расследованиям.

В своей статье я ссылаюсь на различные источники получения информации. В нее вошли материалы, полученные мною из доступных источников, а также включалась информация, заслушанная на Конгрессе из показаний государственных свидетелей. Кроме этого, большинство информации добыто мною путем длительной работы с органами правоохранительных органов США, России, Европы.

Я затратила сотни часов на обсуждение проблемы организованной преступности в России после развала Советского Союз, беседуя с американскими и русскими следователями, работниками правоохранительных органов и даже с некоторыми юристами, оставленными на службе с помощью преступников бывшего Союза. Эти глубокие по содержанию беседы и составляют основу моей статьи. И еще, я присутствовала на многочисленных встречах по обмену опытом в США, Западной Европе и бывшем Союзе. На этих встречах были представлены профессионалы правоохранительных органов из разных стран (19). Центр по изучению межгосударственной преступности и коррупции в Вашингтоне ( D.C.) с помощью Департамента юстиции помогал в организации встреч и создании учебных классов в разных уголках России, где можно было бы собрать вместе персонал правоохранительных органов из различных ведомств США и их российских коллег, чтобы на месте глубже разобраться с динамикой развития русско-американского сотрудничества.

Информация, представляемая на этих встречах по таким вопросам, как отмывание валюты, торговля женщинами, коррупция, а также более общие проблемы по обеспечению сотрудничества правоохранительных органов позволила мне проследить развитие этой проблемы за последние шесть лет, как в двустороннем, так и одностороннем подтексте. Формальные и неформальные обмены мнениями с сотрудниками правоохранительных органов оказались бесценными в оценке проблемы коррупции, в сотрудничестве и оценке серьезности проблем, вызванных значительным расхождением правовых и процессуальных норм (20).

Работа в качестве эксперта в оборонных и федеральных службах по иммиграционным делам в США, Канаде и Европе предоставила мне беспрецедентную возможность наблюдать проблемы сотрудничества вне рамок традиционных уголовных расследований (21).

В своей статье я мало использую сообщений прессы по освещаемой проблеме из-за их сомнительности. Однако журналисты проделали большую информационную работу по делу Голден Ада и банку Нью-Йорка ( BONY) в США об отмывании денег. Суммы вкладов по этим делам были настолько огромными, что для срыва их расследования в ход были пущены все традиционные средства.

Корреспонденты газет, писавшие статьи о деле BONY, сообщали читателям о том, что их намерено вводили в заблуждение, подсовывая дезинформацию (22). Так как российские газеты контролируются олигархами и местной властью, которые зачастую используют журналистов для нападок на группы организованной преступности, подвластные их конкурентам, то не исключено, что в газетах могла быть дезинформация по делу банка. Наглядным доказательством сказанного может послужить недавняя статья -передовица в газете Известия, напечатанная в тот момент, когда в Екатеринбурге проходила встреча правоохранительных органов ряда стран.

Статья сообщала, что представитель департамента юстиции США и ученый американского университета являются агентами ФБР, прибывшими сюда для выявления возможной связи с Уралом крупных американских уголовных дел. Обширная статья не являлась искажением фактов, она просто целиком была искажена неверной информацией. Вынесение статьи на первую страницу предполагает намеренное желание подорвать встречу или скрыть следы коррупции в высших эшелонах власти России.

Не имея доступа к полной информации по проводимым совместным расследованиям преступлений, из-за отсутствия материала по многим делам американо-российского сотрудничества, трудно создать общую картину этого сотрудничества. Поэтому мои выводы сделаны по выдержкам из расследований, проводимых с участием ФБР, таможни, международной службы новостей ( INS) и спецподразделений по борьбе с оргпреступностью. В своей статье я коснусь ряда дел, включая дела о расследовании традиционных оргпреступлений, преступлений с использованием компьютеров и запутанных дел с отмыванием денег.

Сотрудничество с США крайне необходимо России, так как миллиарды российских вкладов, столь необходимых сейчас для реконструкции страны, до сих пор хранятся в Америке (23). Присутствие такого незаконно добытого капитала вызывает значительное беспокойство в Департаменте юстиции США, ответственного за поддержание имиджа честности американской банковской системы (24). Отмывание денег в американских банках создает возможность просачивания криминальных денег в экономику США.

Но двустороннему сотрудничеству препятствуют множество различных факторов. Многие работники американской правоохранительных органов не привыкли и не подготовлены должным образом к работе на международной арене. Связь Департамента юстиции и ФБР ограничена, также недостаточная связь между различными штабными офицерами, работающими по одному делу (25).

Домашние проблемы осложняются необходимостью работать за границей, в частности, в России с ее ограниченными техническими средствами, повсеместным недоверием к иностранцам, например, к агентам ФБР, и с распространенной повсюду коррупцией. Все эти проблемы снижают возможность эффективной совместной работы. Представители российских правоохранительных органов, следователи и прокуроры разочарованы эффективностью правовой охраны, недостатком координации между различными федеральными агентствами США, что приводит к бесконечным задержкам, и не дает возможности вернуть в Россию украденные деньги.

При отсутствии формализованных правовых соглашений, российско-американское сотрудничество в высшей степени зависит от личных и производственных связей. Между нашими двумя странами нет соглашений об экстрадиции преступников, что мешает органам США добиться возвращения в Америку укрывающихся в России преступников, совершивших преступления в США (26). Точно также отсутствие данного договора не дает возможности россиянам заполучить своих преступников для проведения судебного разбирательства и вынесения им наказания в России, так как они раздобыли грин кард или получили политическое убежище в США, как это случалось в ряде дел, когда преступники, находящиеся в российском розыске, преуспевали в США после обращений к иммиграционным судьям и заявлений о том, что их преследуют, притесняют на родине.

Поэтому двусторонние запросы по подобным делам выполнялись, как правило, с большими задержками во времени. Американские прокуроры в беседах отмечали, что международные запросы о помощи также могут попасть на самое дно огромной кипы подобных запросов. Подобно русским, американцы также жалуются как на текущие, так и умышленные задержки с российской стороны. Для преодоления множества проблем сотрудничества США заключили не так давно правовое соглашение о взаимопомощи с Россией, которое только поощряет, но не обязывает (как это бы сделал договор) обе стороны к оказанию помощи информацией и уликами.

Основу отношений США — Россия составляют тренинги, организуемые для российского персонала правоохранительных органов, которые рассматриваются как способ развития сотрудничества стран (27). Без изучения соблюдения положенных процедур при составлении и подаче документации — запросов в Россию — несомненно будут потеряны впустую несколько месяцев работы следствия, которая не принесет успеха в разрешении дела в американских судах. К сожалению, много тренингов по обучению персонала правоохранительных органов оказались неэффективными в основном из-за конкуренции между различными агентствами в США, были срывы, неудачи в подготовке инструкторов к реалиям действительности, с которыми придется встретиться в России, а также от наметившейся практики фиктивных перелетов в Россию и обратно без фактической встречи работы с русскими коллегами.

Один из известных примеров такой коррупции: в американском офисе Международная программа помощи по расследованию преступлений Департамента юстиции США в 1997 г. агентами ФБР был произведен обыск с опечатыванием офиса. Расследование по делу этого офиса длилось несколько лет. Проверялось нецелевое использование фондов, отпущенных на обучение русских коллег, а также выявлялись другие нарушения со стороны персонала офиса (28). Для эффективного выполнения намеченной программы обучения пришлось набрать новый персонал в данный офис.

Агентству ФБР принадлежит инициатива в открытии двустороннего взаимодействия с Россией. Госдепартамент США оказался намного медлительнее в выходе на международную арену сотрудничества на уровне правоохранительных органов. Этот отдел в основном играет роль координатора, а не лидера в сфере международных отношений по борьбе с преступностью. Через бюро в настоящее время проходят миллионы долларов международной помощи по борьбе с наркотиками, укреплению органов правоохранительных органов при Департаменте. Эти деньги идут на организацию обучения, тренингов и другие программы борьбы с обширной проблемой организованной преступности. С подачи ФБР в Будапеште была открыта Международная академия по подготовке кадров правоохранительных органов (29).

Луис Фри, директор ФБР, был среди первых сторонников выхода ФБР на международную арену борьбы с растущей организованной преступностью. Специфика самой деятельности ФБР давала этому агентству право взять лидерство на международной арене, тогда как агентства правоохранительных органов такого сделать не могли. Другие федеральные агентства скованы в большей степени бюрократической рутиной и не имеют достаточного веса в Конгрессе (30).

Вслед за российской инициативой ФБР выступило с еще более крупной международной акцией по глобализации своей деятельности с размещением своих агентов в тех странах, где имеются крупные криминальные организованные группы как, например, в Италии или в Гонконге. Идея глобализации борьбы с преступностью основана на необходимости создания обширных рабочих связей, способствующих успешному раскрытию преступлений.

В России ФБР намерено культивировать связи на различных уровнях, с разного рода представителями, персоналом правоохранительных органов. Этим самым американцы полагают необходимым обзавестись партнерами по работе на данный период на будущее, несмотря на возможные изменения отношений США — Россия. Прагматизм действий ФБР, его многогранный подход к решению проблем говорят о значительном отличии политики, проводимой ФБР, от общепринятой политики традиционной дипломатии. В конце 1990-х годов официальные лица госдепартамента США поддерживали связь в России в основном с окружением Ельцина, тогда как ФБР продолжало поддерживать старые связи со снятыми с должностей профессионалами из правоохранительных органов России, с которыми у них были отлажены хорошие рабочие контакты. Такой прагматический подход ФБР основан на его нежелании хранить все яйца в одной корзине. Большие полномочия ФБР дают им возможность иметь подветренную сторону для безопасных маневров, что позволяет им обходиться без помощи посла и даже Белого дома, которые ведутся в сотрудничестве с российскими органами правоохранительных органов.

ФБР открыл офис в Будапеште, наделенный полнотой власти при проведении судебных расследований. Венгеро-американское сотрудничество правоохранительных органов направлено не только на борьбу с венгерской организованной преступностью, но и для борьбы с мафией из стран бывшего Советского Союза, обосновавшейся в Венгрии и в других странах Восточной Европы. Был создан элитный костяк следователей, очищенный от случайного просачивания криминальных элементов, для организованной борьбы с серьезными международными преступлениями и глобальной проблемой борьбы с отмыванием денег (31).

Хотя ФБР было первым агентством правоохранительных органов с постоянным пребыванием в Москве, в настоящее время и другие агентства правоохранительных органов поселились в американском посольстве в Москве. Например, американская таможня, внутренняя налоговая служба ( IRS), агентство по контролю наркотиков (DEA) , иммиграционная служба и секретная служба. Все они сейчас налаживают рабочие контакты для сотрудничества со своими российскими коллегами (32). Служба DEA имеет крепкие связи со своими партнерами в МД и ФСБ, начиная с середины 1990-х годов. Они обменивались информацией по состоянию урожая (наркотикосодержащих растений — прим. ред.) по районам страны.

Офис процессуальных тренингов персонала за границей Департамента юстиции работает по обширной программе обучения в Международной академии правоохранительных органов в Будапеште, а также в странах бывшего Советского Союза. Он также координирует работу прокуроров Департамента юстиции США, находящихся за рубежом с целью обучения персонала правоохранительных органов на благо сотрудничества. В центре внимания находится разработка правовой документации, приемлемой в случаях обращения к американскому правосудию. Персонал этого офиса начал бывать в России, начиная с середины 1990х годов с целью проведения несчетного количества стажировок по программе обучения правоохранительных органов в различных точках России, зачастую вместе с сотрудниками американской ассоциации юристов ( ABA) и агентами CEELI -службы правовых расследований в Центральной и Восточной Европе в области уголовного правосудия.

Взаимоотношения правоохранительных органов двух сторон страдают от бюрократических задержек, частой смены персонала в правоохранительных органах, а также от перемены климата в политических отношениях США — Россия. Например, сотрудничество сворачивалось частично после событий в Косово, а также после снятия с должности генпрокурора Юрия Скуратова. После ухода Скуратова представители высоких инстанций имели возможность еще раз убедиться, что они находились на службе у Кремля, защищая его интересы вместо интересов закона. Последствия этого события незамедлительно сказались на деятельности генпрокуратуры. Нельзя было добиться сотрудничества по многим судебным расследованиям из-за бюрократов, следящих за уголовным процессом, но зато была возможность продолжать оперативное сотрудничество. Это хорошо иллюстрирует недавно проведенное расследование таможенного дела с детской порнографией. О деталях я расскажу чуть позже.

Американский персонал правоохранительных органов, работая с российскими коллегами, должен быть готовым к возможности использования системы правосудия США с политической целью, что было постоянной проблемой в советскую эпоху. На основании беседы со штабными офицерами стало ясно, что агенты ФБР часто получают запросы от российской правоохранительных органов с просьбой изымать российские материалы уголовных дел и переправлять их в США. Основная обеспокоенность большинства следователей состоит в том, что такая документация может оказаться фальшивой или искаженной. Опыт прошлых лет научил их, что русские при случае могут запустить международное расследование, чтобы заполучить своих врагов или подставить только представителей национальных меньшинств, замешанных в деле.

Традиционная советская практика использования процесса расследования преступлений, направленного против бывшего врага, часто использовалась в стране, затем стала использоваться на международной арене, делая, таким образом, ФБР своим партнером в борьбе с политическими врагами. Чтобы этого не произошло, ФБР пытается использовать своих офицеров связи в Москве для проверки достоверности информации о разыскиваемом преступнике. Однако огромное число дел, их разбросанность по огромной территории РФ создает чрезмерное напряжение для весьма ограниченного персонала ФБР в Москве. На практике оказалось, что невозможно проверить всю информацию по запросам о помощи, направляемую американцам в правоохранительные органы.

Использование иностранной правоохранительных органов для целей политической вендетты или межмафиозных разборок в России затрагивает не только США. В датском деле по иммиграции, где я работала в роли эксперта, стало ясно, что российские преступники, связанные с Интерполом, снабжали датские органы информацией о том, что якобы они ловят своих врагов. Таким образом, преступники смогли использовать иностранные органы правоохранительных органов для выслеживания своих врагов. Им оставалось только в нужный момент к концу преследования подослать своего убийцу. Правоохрана Дании в начале 1990-х годов еще не знала о российской мафии и даже не догадывалась, что хитрыми премудростями их услуг пользуются преступники.

Когда я изложила свои наблюдения по данному делу вновь назначенному главе Интерпола, он подтвердил мне, что в середине 1990-х годов была серьезная проблема у Интерпола как раз во время расследования датского дела. Он сообщил также, что генерал Н. Куликов в начале работы на посту министра внутренних дел снял с должности главу российского НЦБ Интерпола за весьма серьезные нарушения, связанные с использованием служебного положения в корыстных целях. А один из старших чинов Интерпола добавил, что использование услуг Интерпола для подобных целей продолжалось еще некоторое время даже после снятия бывшего коррумпированного главы, так как преступники из регионов РФ продолжали по-прежнему направлять запросы на розыск своих противников в национальное бюро Интерпола. Находящийся в Москве один единственный офис ФБР не имел тогда возможностей для проверок достоверности всех рассылаемых материалов, поступающих к ним для пересылки на расследование.

ФБР наладил тесные связи и оперативно сотрудничал с российскими коллегами из правоохранительных органов и готов поделиться необходимой информацией по делам. Однако обмены информацией начали создавать напряженность в работе ведомства в отношениях с отделом американской разведки. На московском семинаре-встрече, организованном центром по изучению организованной преступности, один представитель российской правоохранительных органов говорил, что американцы часто были просто не в состоянии распознать тесную связь преступников с правоохранительными органами власти, что приводило к серьезным последствиям.

Свои замечания по этому вопросу этот чин проиллюстрировал примерами: как член делегации правоохранительных органов, спонсированной правительством США, он имел встречу с высшими чинами ФБР США. Одно из официальных лиц ФБР проинформировало делегацию русских о том, что ФБР ведет запись телефонных разговоров известного русского преступника, которые ведут прямо в Кремль. Как сообщил потом высший чин делегации, еще до окончания визита делегации кто-то из ее состава смог предупредить свои криминальные власти о подслушивании ФБР разговоров, что ему рассказали об этом осведомленных американские источники. Следовательно, у американцев есть основания для озабоченности в том, что обмен информацией с российскими органами правоохранительных органов мешает сбору улик о связи политических деятелей с преступниками. Тем не менее, в ФБР сделали вывод, что общая польза от обмена информацией превышает потери службы разведки от эпизодической утечки информации, попадающей в руки преступников.

Сотрудничество бывает как на уровне судебного обвинения, так и по расследованию дел. Американский Департамент юстиции направил в Москву на длительный период своих прокуроров для обучения российских коллег с целью укрепления сотрудничества правоохранительных органов. Сотрудничество с Россией поддерживается также и по официальным каналам. Прокуроры США запрашивают информацию от российской стороны в письменном виде через почту, тогда как запросы российских прокуроров досылаются американской стороне через управление международных дел генпрокуратуры в Москве. Далее запрос пересылается в американский офис международных дел управления уголовных расследований Департамента юстиции США.

Многочисленные запросы, направляемые в Москву региональными прокурорами со всех уголков России, вообще не доходят в США. Беседы с российскими прокурорами дают основание полагать, что иногда такие запросы об информации просто теряются в бюрократической паутине. Иногда это случается из-за явно умышленных действий, когда преступники вмешиваются в процесс расследования с целью его срыва. Поэтому некоторые прокуроры России и сотрудники ГУБОП (управление по борьбе с оргпреступностью при МВД) находят личные контакты со своими американскими коллегами, обмениваясь нужной информацией в обход формальных, официальных каналов связи. Однако такое неформальное сотрудничество, как правило, неприемлемо при расследовании серьезных дел; в американских судах требуются официальные документы из России, которые поступают к ним через генпрокуратуру Москвы.

Обмен информацией осуществляется также и на более личном уровне знакомства. Например, американские прокуроры из передовых ударных сил приезжают в Россию для сбора показаний свидетелей путем допроса с целью сбора улик для следствия. Агенты ФБР тоже наносят визиты в Россию для опроса свидетелей дела, способных оказать помощь в расследовании дела в США (т.е. информации, предшествующей преступлению). Такие поездки не бывают односторонними. Например, российский прокурор по делу Конохина, обвиняемого в отмывании денег в США, приезжал в США с целью добиться депортации обвиняемого в Россию, поработав с американскими коллегами. Также российским следователям был предоставлен доступ к файлам по делу Голден Ада в Калифорнии (33).

Большой объем российско-американского сотрудничества координируется международным департаментом генеральной прокуратуры России, чем и объясняется превратность двусторонних отношений, зависящих от политического курса. Прокуратура — основной орган российского правопорядка, но она лишена права независимости телефонных разговоров, поэтому вынуждена служить интересам Кремля. Прокуратура России испытывает давление, как от Кремля, так и от олигархов общенационального уровня и от власти регионального уровня. Международные департаменты региональной прокуратуры имеют право отвечать на многочисленные международные запросы о предоставлении определенной информации.

Давление на прокуратуру стало предметом обсуждения национальной и международной прессы, после того как Генеральный прокурор Скуратов предпринял расследование с властями Швейцарии дела о коррупции, в котором оказались замешанными семья Ельцина и его окружение (34). После этого Скуратов был не только скомпрометирован по телевидению, где его показали в кругу проституток, но и получил запрет на выезд за границу и на него самого было заведено уголовное дело.

Дискредитация Скуратова наглядно показала трудности ведения расследования фактов коррупции в высших эшелонах власти России. Однако, дело по расследованию взяток официальными лицами Кремля было не первым случаем, когда прокуратуру ограничивали связью с иностранными коллегами. Еще до дела Скуратова было известное всему миру криминальное расследование по делу Голден Ада. Тогда точно так же прилагались большие усилия чиновников власти, чтобы помешать следствию, так как по делу проходили такие высшие чиновники, как заместитель премьер-министра финансов России (35).

В следующем разделе статьи я останавливаюсь на освещении трех судебных дел, символичных для российско-американских отношений. Сюда входит дело о детской порнографии через Интернет, традиционное расследование организованной преступности по делу Япончика и сложное, запутанное дело Голден Ада. Эти дела имеют разную степень успеха в деле сотрудничества при расследовании в зависимости от типа совершенного преступления и проявления общего интереса в решении стоящих проблем.

Сила воздействия коррупции на сотрудничество сильно колеблется от типа нарушения и служебного положения участников преступления (36). Отсутствие гармоничности в законодательстве двух стран-партнеров смогло создать проблему при расследовании некоторых дел, тогда как для процесса в других делах этот недостаток мог оказаться на пользу. Перенос сферы преступлений в мир цифровой техники может осложнить расследование запутанных финансовых преступлений, а с другой стороны, этот факт, наоборот, может облегчить расследование преступлений, таких как, например, по делу с распространением детской порнографии через сеть Интернет, конечно при условии, что офисы правоохранительных органов оснащены современной техникой расследования.

В этих упомянутых трех делах нет особых нюансов в сотрудничестве сторон, о которых следовало бы поговорить особо. В них в основном видна обычная рутинная работа, характерная для дел о мошенничествах, убийствах и хищениях денежных средств организаций. Все это хорошо видно в деле Брескина и Корогоски, которые завершились обвинением двух русских эмигрантов в сговоре, подделках, отмывании денег в США. Судебный процесс по делу проходил в суде Южного района г. Нью-Йорк. Эти двое совершили преступление, организовав мощный офис благотворительной помощи жертвам Чернобыля, который служил как прикрытие при обмане клиентов в России.

В деле усматривался открытый ущерб, наносимый России, подсудимые были не гражданами России, не принадлежали к ее элите, вот почему было весьма интенсивное, эффективное сотрудничество с российской стороной. Ясно, что каждая сторона, кажется, наиболее охотно и эффективно помогала в делах, где обвиняемые были выходцами из этнических меньшинств страны, но не русскими или американцами. Возможно, это можно истолковать либо как проявление дискриминации, либо как результат политического давления на суды, а также стремления показать всем, что российская мафия состоит не только из одних русских.

Примерами наиболее успешного российско-американского сотрудничества является борьба сторон с распространением детской порнографии и секс-туризмом. Ответственность за расследование этих дел лежит на американской таможенной службе, так как именно она расследует контрабанду через Интернет. В начале американцам удалось обнаружить факт обмена сайтами с порнографией. Затем таможня США обратилась к российской стороне, но столкнулись с рутиной бюрократов центральных правоохранительных органов и получили лишь незначительную помощь с информацией. Зато было налажено более успешное сотрудничество на оперативном уровне.

Отсутствие единообразия в законах стран-партнеров (США — Россия) в этом случае пошло на пользу дела. Российские коллеги конфисковали компьютеры у подозреваемых в распространении сайтов с порнографией для клиентов в США. Благодаря этим действиям американские следователи получили прямой доступ к файлам электронной переписки этих выявленных компьютеров. Изучив их содержание, были найдены следы платежей клиентов США в Россию за порнопродукцию. На основании полученных улик был выдан ордер на проведение расследования дела. В квартире одного подозреваемого клиента-покупателя были найдены кассеты российского производства. Обвиняемый был арестован. Российские сообщники преступления были также арестованы, но вскоре попали под амнистию в России и были освобождены. Однако их порнобизнес был закрыт с конфискацией всей продукции.

Этот случай успешного сотрудничества был освещен в российской прессе. В настоящее время в США ведутся другие расследования по детской порнографии и секс-туризму при охотном сотрудничестве российских коллег из правоохранительных органов (37). Эти случаи говорят о взаимных обязательствах сторон — партнеров по борьбе с серьезными преступлениями. Более того, они говорят о возможности сотрудничества по расследованию компьютерных преступлений.

Примером наиболее плодотворного сотрудничества агентств ФБР с Россией является громкое дело Вячеслава Иванькова, по кличке Япончик, вора в законе, известной элитной фигуры российского криминального мира (38). Япончик создал преступную организацию традиционного типа с четко выраженной пирамидой власти, ритуалами и правилами, присущими воровскому миру. Несколько сот российских воров в законе хорошо известны российским органам правоохранительных органов. Каждый вор в законе держит под контролем определенную территорию и занимается традиционными разборками с применением силы.

Япончик занимался рэкетом, вымогательством денег у бизнесменов, жестоко расправлялся с конкурентами, стоявшими на его пути (39). Он отсидел большой срок в исправительных трудовых лагерях Сибири и вышел на свободу в 1991 году. У него были старые многочисленные связи, как в Сибири, так и в Москве (40).

Япончик попал в США по сфабрикованной визе. Российские органы правоохранительных органов предупредили о нем своих коллег в США. Согласно данным обеих сторон-партнеров, Япончик стал заниматься созданием организации и контролем за деятельностью нескольких небольших криминальных групп в США. Американские службы взяли его под контроль, прослушивая все его телефонные разговоры. Из одного разговора стало известно о подготовке нападения на атташе ФБР по правоохранительным органам в Москве.

Расследование по делу Япончика следовало закончить раньше срока, так как жизнь атташе была в опасности, необходимо было арестовать Япончика. Однако осудили его не по статьям РИКО, по которым он получил бы больший срок. Вместо этого его осудили за вымогательство.

Большинство своих преступных операций Япончик проводил на Брайтон Бич, район Бруклина, в котором проживают сотни тысяч русских эмигрантов. В расследовании дела в Бруклине принимали участие местные правоохранительные органы совместно с агентами ФБР и федеральными прокурорами. На разных стадиях расследования американцы пользовались помощью российских правоохранительных органов.

На суде присяжных в Бруклине Япончик получил 10 лет тюрьмы. Срок приговора вызвал удивление как у самого Япончика, так и у российских правоохранительных органов. Данный факт российско-американского сотрудничества закончился успешным расследованием дела в США, что было бы немыслимым делом в России из-за наличия мощных связей преступного мира с системой криминального правосудия страны.

Однако в противовес успешному расследованию дела ганстеров типа Япончика или дела детской порнографии в российско-американское сотрудничестве по делам, где замешаны высшие эшелоны власти, добиться успеха намного проблематичнее. И это подтвердилось в деле хорватского института международного развития ( HIID), деле Голден Ада и последнем деле с банком Нью-Йорка ( D.C.). Дело HIID, развернувшееся в Бостоне, касается двух членов института. Используя личные связи, они наживались на государственных контрактах США. Их русским партнером, занимавшимся делом приватизации в России, был Анатолий Чубайс, находившийся в этом институте. Он был лидирующей фигурой в политике в течение ряда лет ельциновского правления. Сейчас Чубайс возглавляет объединенную энергосистему страны, имея большое влияние в правительстве. Все это сказалось на отсутствии прогресса в заведенном несколько лет назад расследовании дела (41).

Как и в деле Голден Ада, с момента его расследования появились серьезные препятствия, так как в нем были замешаны весьма высокопоставленные чиновники. Эти чиновники из России вывозили тонны алмазов, драгоценных камней, серебра, золота из богатств страны. Эти лица открыли ювелирный магазин Голден Ада в Сан -Франциско и продавали старинные, допетровских времен золотые монеты в Лос-Анджелесе.

Хищение было организовано главным казначеем России и другими чиновниками ельцинского окружения. Американские правоохранительные органы смогли обнаружить это дело по подозрительно крупным поставкам драгоценностей из России в Америку, а также потому, что русские пытались подключить полицию Сан-Франциско сопровождать груз алмазов. Об этом факте полиция сообщила в ФБР (42).

Российская коррупция на высшем уровне плюс хищения на сотни миллионов долларов богатств и вкладов, прибывших в США, поставили это дело в разряд дел, затрагивающих интересы национальной безопасности США. По этому делу состоялось совещание в Совете национальной безопасности США. Для расследования этого сложного дела были подключены различные службы: местная полиция, внутренняя налоговая служба ( IRS), таможня, федеральные силы по борьбе с организованной преступностью из Сан-Франциско и Лос-Анджелеса.

Сотрудничество правоохранительных органов США — Россия проходило в основном через ФБР, установившим тесную связь с МВД России. Атташе по правоохранительным органам ФБР в Москве Майкл Ди Претаро ( Michael Di Pretaro) организовал Виктору Жирову, старшему следователю, поездку-командировку в Калифорнию для работы с американскими службами по данному делу. Работа с Жировым проходила в атмосфере доверия, которое еще более укрепилось после того, как его избили в России по возвращении из Америки лица, хотевшие помешать расследованию. Жиров со своей бригадой получил доступ к американской документации по делу на 20000 страниц, также он имел право допроса американских свидетелей по делу.

Представители МВД России намного плодотворнее сотрудничали с американцами, нежели генпрокуратура России. Для успешного продвижения этого дела понадобилась помощь других стран, так как алмазы отправлялись также в Бельгию, деньги отмывались в Швейцарии. Настойчивые американские прокуроры смогли продвинуться в тот момент, когда обвиняемые не были защищены из-за смены власти в России. Однако успехи в дальнейшем были разделены большими промежутками времени. Дело осложнялось неумением многих федеральных следователей и прокуроров США правильно оценить статус положения чиновников, проходящих по расследуемому делу. Как сказал один эксперт по делу, американцы не сумели распознать фамилию заместителя премьер-министра и министра финансов России. Оба они были замешаны в данном деле, проходили по изученным документам.

Это дело предстоит еще довести до конца, ну, а пока тем временем богатства России на десятки миллионов долларов все еще находятся в США, дожидаясь возвращения в Россию. До сих пор из России еще не получены недостающие для дела документы, а это указывает на то, что следствие по делу Голден Ады затягивается на длительное время.

Трудности расследования, присущие делу Голден Ада, еще более возросли в деле банка Нью-Йорк, со сложными маршрутами отмывания российских денег в Америке (43). В начале правоохрана Англии сообщила своим американским коллегам о подозрительных денежных переводах-сделках, проходящих через банк Нью-Йорка. ФБР выделила на проверку небольшой по числу персонал, началось скрытое расследование потоков валюты через банк. Обеспокоенные слабым темпом расследования британцы обратились в Госдепартамент США к федеральным правоохранительным органам США. С расширением круга лиц, заинтересованных в расследовании дела в банке, появилась утечка информации о факте расследования. На страницах газеты Нью-Йорк Таймс появилась сенсационная статья, после чего проведение тайного расследования не имело смысла. Среди местной полиции федеральных органов и Госдепартамента разразился скандал, посыпались взаимные обвинения по утечке информации о деле об отмывании денег в банке Нью-Йорка.

Поскольку вести скрытое расследование было невозможно, необходимо было продолжить его совместно с российскими правоохранительными органами, чтобы можно было вынести обвинение по делу отмывания денег за другие нарушения закона. По словам осведомленного источника, несколько российских агентств предложили свою помощь американцам, но они не были заинтересованы докопаться до истины по делу. По полученной из России информации предстояло еще установить, являются ли денежные сделки незаконными, только тогда можно было бы выдать ордер на арест. Из-за отсутствия в России закона относительно определения незаконности отмывания денег, властям США предстоит как-то привязать деньги, находившиеся в банке Нью-Йорк, к какому-либо нарушению российского закона. Еще предстоит узнать, будет ли продолжено это дело с приходом к власти Путина. Остается надеяться, что сотрудничество с Россией будет продолжаться, так как Путин взял под прицел деятельность некоторых олигархов.

Трудности в поддержании сотрудничества с русскими и другими странами бывшего Союза в делах расследования преступлений, где замешаны высокие чиновники по коррупции, банковским махинациям, отмыванию денег привели к тому, что американские прокуроры неохотно берутся за их расследование. Хотя крупные громкие дела, такие как связанные с банком Нью-Йорка и Голден Адой, должны быть расследованы до конца. Американские прокуроры, если им предоставить свободу выбора, могли бы не захотеть тратить время и энергию в делах, связанных со странами бывшего Советского Союза. Перемена в интенсивности двустороннего сотрудничества зачастую приводит к отрицательным результатам расследования.

Проблема с конфискацией и возвратом вкладов является наиболее трудным делом. В настоящее время она влияет на ход двусторонних отношений Россия — США. Миллиарды долларов российских вкладов, многие из которых получены незаконным путем, поступили в банки США после развала Советского Союза. Наиболее заметными по размерам оказались вклады в банк Нью-Йорка, хотя полмиллиарда долларов остались вложенными в дело Голден Ада, а еще многие миллионы долларов находятся в других делах. С момента скандала по делу банка Нью-Йорка в высших политических кругах США возникли опасения, что огромная масса денег, поступающих из стран бывшего Советского Союза, большая часть, из которых, возможно, добыта незаконно, могут подорвать устои американской банковской системы (44). И, наоборот, у российской стороны есть глубокая озабоченность из-за того, что из всех награбленных и вывезенных денег удалось вернуть назад лишь небольшие суммы. Более того, тревожит тот факт, что Запад нажил на этом политический капитал, особенно на громких делах, в которых Россия выгадала очень мало.

Американские власти только в некоторых делах добились успеха по возврату денег России общей суммой в несколько миллионов долларов. В одном деле американские бизнесмены продали русским коллегам кирпичный завод, который они не захотели достраивать. На основании жалобы от российской стороны американская юстиция начала расследовать дело. Сумма штрафа, наложенная на бизнесменов после доказательства их вины, позволила властям вернуть деньги в Россию.

Сейчас значительные средства, богатства по делу Голден Ада готовы к возвращению в Россию. Агенты ФБР, таможни и налоговая инспекция наложили арест на часть имущества Голден Ады в момент отправки из страны. А другие вклады не могут быть отправлены в Россию согласно американскому закону о предметах торговли, где сказано, что если сделка совершена законно, честно, то предметы торговли не подлежат конфискации. Под эту статью закона попало много проданных золотых монет Голден Ады. Поэтому из 500 млн. долларов, проходящих по делу, только 40 млн. долларов можно будет вернуть России. Но из-за политической подоплеки дела, отсутствия недостающей документации, не представленной российской стороной до сих пор, и эти деньги пока еще не возвращены на родину.

Российская юстиция не понимает сложных законов США и Западной Европы по защите имущества граждан. Многие официальные лица считают, что достаточно сообщить американцам банковские счета русских лиц, обвиняемых по делу, чтобы правоохранительные органы США наложили арест на них, чтобы потом вернуть деньги России. Однако наложение ареста и возврат денег требует еще постановления суда, определяющего арест и репатриацию вклада, чтобы исключить возможную ошибку и не лишить владельца незаконно его денег, имущества.

Для доказательства отмывания денег американскому суду надо доказать, что сумма, фигурирующая по делу, получена действительно каким-то незаконным способом. Это оказывается проблематично по многим причинам. Во-первых, факты коррупции на высоком уровне власти обставлены так искусно, что порой бывает очень трудно доказать, что деньги получены незаконно. Во-вторых, российские власти часто не представляют всех документов, необходимых в американском суде, с доказательством криминального происхождения денег по делу. В-третьих, американское следствие ведется в течение строго определенного времени. Русская сторона не в состоянии вовремя дослать документы из-за отсутствия тех средств или бюджета на срочную доставку или еще из-за каких-то проволочек.

Задержка во времени — досадный факт для обеих сторон. Американские прокуроры теряют из-за этого взятое дело, тратя впустую месяцы своего времени, труда и несут значительные расходы в ходе следствия. Русские полагают, что западные процедуры и защита имущества, собственности являются просто предлогом, чтобы воспрепятствовать репатриации их денег.

Межнациональная преступность станет еще более важной проблемой для международного расследования в ближайшие десятилетия. В будущем будет уделено большее внимание угрозе безопасности, исходящей от преступных группировок через сеть компьютеров. Меньше внимания будет уделяться традиционно важной угрозе. Россия является важным субъектом для понимания изменения курса внешней политики, происходящей сейчас в мире.

Сотрудничество в деле правоохранительных органов наиболее успешно с правовыми системами и культурами, схожими с нашей, как, например, с Англией, Канадой. В установлении рабочих отношений с российскими коллегами не было одностороннего успеха. Отношение и сотрудничество было наиболее успешным, в расследовании которых соглашались, считая их опасными, обе стороны, как, например, по делу использования детей для изготовления порнографии и секс-туризме. Русские больше идут навстречу при решении традиционных дел об организованной преступности, когда преступление совершается представителями национальных меньшинств. И сотрудничество по таким делам менее продуктивно, если по делу проходят только одни русские.

Менее продуктивны пока расследования дел, где фигурируют высокопоставленные чиновники в делах о коррупции, перемещении больших денег лицами, связанными с политическими кругами. Русские никогда не знали о судебном преследовании местных финансистов, таких как Михаил Милкин ( Michael Milken) и Иван Боевский ( Ivan Boesky), что говорит о том, что у них ограниченное представление о том, какое дело проходит через призму организованной преступности. Однако они видели судебные процессы политического характера в период смены политического курса. В делах, где используется система правоохранительных органов для политической мести, американская сторона не желает быть соучастником.

Неспособность правоохранительных органов добиться успеха в расследовании уголовных и иммиграционных дел, где высокопоставленные лица замешаны в коррупции, не относятся только к российской стороне. Русские, живущие в Америке, научились использовать американскую систему, нанимая дорогостоящих юристов, помогающих им использовать правовую систему с максимальной пользой для себя. Усилия американцев бороться с российской мафией требуют сотрудничества с другими ведомствами, чего бывает трудно добиться. Когда дела имеют важное значение для политического курса обеих стран, как, например, дело банка Нью -Йорк, они выходят за пределы сферы правоохранительных органов и становятся достоянием прессы и политиков обеих стран (т.е. становятся интересными для прессы). Политизация борьбы с организованной преступностью является общим фоном в российско-американских отношениях.

Многие проблемы сотрудничества двух стран являются результатом взаимного пренебрежения законами, правовыми нормами и методами в стране партнера. Со временем некоторые из этих проблем разрешились в лучшую сторону, но из-за отсутствия договора о правовой взаимопомощи и соглашения об экстрадиции, существует много правовых и бюрократических препятствий для более полного сотрудничества. Различия в понимании свободы личности и прав национальных меньшинств, общих прав человека также влияют на качественную сторону оптимальной кооперации.

Конфликты и конкуренция между службами безопасности и правоохранительными органами в обеих странах также препятствуют сотрудничеству. Накопившееся годами недоверие друг к другу не исчезнет в одночасье. ФБР когда-то очернили в России и теперь сотрудничество в таких областях как борьба с наркотиками не укладывается в понятия американцев. Утечки секретной информации не украшают сотрудничество. Просачивание организованной преступности в систему правоохраны России, использование Интерпола преступными элементами также ставят трудности для сотрудничества, подрывая расследование.

Учебные программы для обучения русских правоохранительных органов с целью укрепления сотрудничества были деформированы американской коррупцией. Чтобы потратить отпускаемые средства на учебу, американцы часто приезжают в Россию большими группами, чтобы посмотреть страну, фактически почти не занимаясь обучением русских по программе. Русские расценили это как форму американской коррупции, так как такие поездки не помогали общей цели — борьбе с преступностью.

И хотя начальная фаза интенсивного грабежа богатств России уже прошла, но преступления, затрагивающие интересы обеих стран, продолжаются. Компьютерные технологии стран позволяют преступникам причинять ущерб общим финансовым системам стран, защите прав граждан, сохранности банков данных. Необходимо будет развивать более обширную инфраструктуру, чтобы быть готовым всесторонне к борьбе с нарастающими аспектами преступности. Эта проблема должна касаться не только правоохранительных органов. Сотрудники дипломатического корпуса также должны научиться заниматься проблемами преступности, ставя ее на повестку дня международной политики. Причуды и капризы в американо-российских отношениях в большей степени будут нагляднее отражать силу и успех сотрудничества по борьбе с преступностью, чем количество имеющихся ядерных боеголовок у каждой стороны.