Если хозяина фирмы раздражает наличие миноритарных акционеров, их можно
уничтожить быстро, просто и по закону. Для этого достаточно применить технологию
консолидации с последующим принудительным выкупом дробных акций.
Суть данной схемы в том, что собственник, владевший одной акцией из миллиона, при
тысячекратной консолидации получит лишь одну тысячную акции. Правда, и самих акций
станет в 1000 раз меньше. Но распоряжаться своей одной тысячной акции владелец уже не
сможет. Ведь все дробные акции "подлежат выкупу обществом по рыночной стоимости,
определяемой в соответствии со статьей 77" закона об акционерных обществах. А в статье
77 написано следующее:
1. Рыночной стоимостью имущества, включая стоимость акций или иных ценных бумаг
общества, является цена, по которой продавец, имеющий полную информацию о
стоимости имущества и не обязанный его продавать, согласен был бы продать его, а
покупатель, имеющий полную информацию о стоимости имущества и не обязанный его
приобрести, согласен был бы приобрести.
2. Рыночная стоимость имущества определяется решением совета директоров
(наблюдательного совета) общества, за исключением случаев, когда в соответствии с
настоящим Федеральным законом рыночная стоимость определяется судом или иным
органом.
Если лицо, заинтересованное в совершении одной или нескольких сделок, при которых
требуется определение рыночной стоимости имущества, является членом совета
директоров (наблюдательного совета) общества, рыночная стоимость имущества
определяется решением членов совета директоров (наблюдательного совета) общества,
не заинтересованных в совершении сделки. В обществе с числом акционеров одна тысяча
и более рыночная стоимость имущества определяется независимыми директорами, не
заинтересованными в совершении сделки".
Это значит, что любой акционер, не входящий в коалицию, которая обладает
большинством в совете директоров, может очень просто потерять свои акции. Достаточно
провести такую консолидацию, чтобы количество акций, которые ему принадлежат,
оказалось меньше единицы. После этого весь его пакет превращается в дробную акцию,
которая должна быть выкуплена обществом по "рыночной" цене, установленной советом
директоров. При этом бессмысленны оговорки о том, что последний вопрос может
решаться только "не заинтересованными в совершении сделки" директорами. Директор
всегда представляет каких-то акционеров, а любой акционер заинтересован в том, чтобы
за символическую плату увеличить свою долю в предприятии.
Самая громкая и скандальная история, связанная с консолидацией акций, произошла на
Волгоградском заводе буровой техники. Группа "НОКСС", связанная с менеджерами этого
предприятия, попыталась аннулировать пакет из 40 процентов (!) акций, принадлежавших
ее сопернику, компании "МинФин", которая в данном деле представляет интересы
"Объединенных машиностроительных заводов". Для этого 178635 акций завода были
консолидированы в четыре. Номинал акций увеличился с одного рубля до 44658,75
рублей. Сразу после консолидации было произведено размещение новых акций. При этом
две из них остались в собственности группы "НОКСС", а две других, естественно,
оказались дробными. "НОКСС" стал хозяином завода на 100 процентов, а миноритарные
акционеры вместо своих акций получили лишь право требовать от завода некую
денежную сумму ("рыночную цену" акций).
Конечно, эта операция была оспорена в суде. Правда, ОМЗ и "МинФин" выступили не
против самой консолидации, а против отчета о размещении четырех консолидированных
акций. Замысел противников "НОКСС" состоял в том, чтобы доплатить эмитенту 400
тысяч долларов и увеличить свой пакет с 43 до 50 процентов. Тогда и "НОКСС", и
"МинФин" будут иметь по две акции завода. И 11 июля 2001 года арбитражный суд
Москвы удовлетворил иск ОМЗ. По сообщению газеты "Время Новостей", глава
"МинФина" Александр Волков прокомментировал это событие так: "С апреля реестр
акционеров ВЗБТ находится у нас. Как только мы получим решение суда, то оплатим
эмитенту 400 тысяч долларов и запишем 50 процентов акций на наши компании". Свое
нежелание добиться отмены консолидации он объяснил стремлением показать
мажоритарным акционерам опасность этого приема. "У "НОКССа" раньше был
контрольный пакет, а останется 50 процентов, и он будет вынужден оспаривать свои же
действия", - утверждает Волков. Возможно, проблемы "МинФина" действительно будут
решены таким образом. Однако, следует помнить и о рабочих завода, которым
принадлежит почти семь процентов акций. Ведь этих акционеров никто не спрашивал,
согласны ли они расстаться со своими долями в капитале завода за 400 тысяч долларов. Их
просто заставят сделать это.
Мне удалось найти только один пример явного поражения менеджеров, затеявших
консолидацию. Газета "Новая Сибирь" от 23 февраля 2001 года сообщает, что 13 февраля
Октябрьский районный суд Новосибирска признал недействительным решение о
консолидации акций местного ЗАО "Электросигнал". Собрание акционеров, прошедшее 28
сентября 2000 года и утвердившее план тысячекратной консолидации, признано
незаконным. Оно проводилось даже без предварительного извещения акционеров.
Неудивительно, что почти восемь тысяч совладельцев "Электросигнала" потеряли тогда
свои акции. Но суд восстановил их права.
Конечно, этот пример совсем не характерен. Разумеется, приятно, что Николай Рычков,
генеральный директор "Электросигнала", не смог уничтожить восемь тысяч акционеров.
Но его поражение вызвано чрезмерной авантюристичностью замысла, неравным
соотношением сил. Газета не сообщает, какой долей "Электросигнала" владели
ущемленные акционеры, но дает понять, что это пакет, позволяющий сместить
генерального директора. А в тех случаях, когда инициатором консолидации является
собственник контрольного пакета, защититься не удавалось еще никому.
В отчаянной ситуации оказались миноритарные акционеры АО "Сибнефть - Омский НПЗ".
Решение о консолидации было принято 26 декабря 2000 года. Чтобы получить одну новую
акцию, надо сдать около 350 тысяч старых. Кто этого сделать не может, получает 65
рублей за каждую акцию и против своей воли выбывает из числа совладельцев Омского
НПЗ. Часть акционеров не согласилась с этим и обжаловала решение "Сибнефти" в суде. И
хотя Советский суд Омска отклонил иск, главный противник консолидации, журналист
газеты "Коммерческие вести" Андрей Коломиец намерен не сдаваться и апеллировать во
все инстанции, вплоть до международного арбитража в Гааге.
В отношении других дочерних компаний "Сибнефть" действует не менее резко. Так, в
"Ноябрьскнефтегазе" на одну новую обыкновенную акцию обменивается 1376583 старых.
Почти полтора миллиона штук! Естественно, такой коэффициент придуман не случайно: в
обществе оказался только один акционер, который может совершить такой обмен. Это
холдинг "Сибнефть". А остальные акционеры - их по данным газеты "Деловой Петербург"
более 21 тысячи - получили дробные акции, которые "подлежат выкупу обществом по
рыночной стоимости". Рыночная стоимость, установленная для этой цели "Сибнефтью",
равна двум долларам. Попытка консолидации была оспорена некоторыми акционерами, и
сейчас рассматривается Фрунзенским судом Петербурга.
Наконец, следует упомянуть о совсем недавнем конфликте, связанном с консолидацией
дочерних компаний ТНК. Например, акционеры "Самотлорнефтегаза" будут вынуждены
продать свои акции по 39 долларов. Правда, при этом они получат право купить на
вырученные деньги акции материнской Тюменской нефтяной компании по льготной цене
в 1,12 долларов. Сейчас обыкновенные акции "Самотлорнефтегаза" стоят примерно 35
долларов, а акции ТНК продаются по 1,8 доллара. Это значит, что если сегодня акционер
"Самотлорнефтегаза" может свободно обменять свою акцию на 19 акций ТНК, то завтра
ему дадут целых 35 таких акций, но долю в "Самотлоре" отберут насильно. Аналогичная
схема должна сработать в "Тюменнефтегазе" и "Нижневартовском нефтедобывающем
предприятии". Первый вице-президент ТНК Иосиф Бакалейник уверен, что эти
предложения выгодны для миноритарных акционеров дочерних структур ТНК, отмечая,
что они одобрены консалтинговой компанией Ernst& Young. Для тех, кто считает, что
акция "Самотлорнефтегаза" действительно имеет меньшую ценность, чем 35 акций ТНК,
это и вправду так. Но инвесторы могут иметь и другое мнение. Так, Максим Галкин,
представитель Astian Group, говорит следующее: "Мы считаем, что эти акции как минимум
втрое дороже, и не хотим продавать их на невыгодных условиях".
Казалось бы, в чем вопрос? Бакалейник хочет забрать у Галкина акцию
"Самотлорнефтегаза" и взамен дать ему 35 акций ТНК. Галкин требует втрое больше и не
соглашается на обмен в такой пропорции. Тот, кто ходит по рынку, желая купить
килограмм бананов за 20 рублей, и не соглашаясь платить 24 рубля, находится в точно
таком же положении. Преимущество рынка бананов перед рынком акций в том, что на нем
никто не обязан продавать свои бананы по "рыночной цене".
Впрочем, можно надеяться, что это одна из последних историй подобного рода. В августе
2001 года Государственная дума приняла поправку к закону об акционерных обществах. В
соответствии с ней образование и принудительный выкуп дробных акций не допускается.
В настоящее время поправка рассматривается верхней палатой парламента и, если не
будет отвергнута сенаторами или президентом, вступит в силу с 1 января 2002 года. Не
случайно ТНК стремится завершить консолидацию своих дочерних фирм до 10 декабря.
Если не успеет - уже не сможет этого сделать никогда. То есть, возможность эта
сохранится, но для ее реализации придется платить акционерам столько, сколько они
хотят.
Конечно, у корпораций-консолидаторов есть своя правда. Неудобно и некрасиво, когда
твои акции стоят одну тысячную цента, зато в обороте их сто триллионов. Гораздо
приличнее, если цена акции - один доллар, а количество - миллиард штук. Очень
неприятно, если кредиторы обвиняют тебя в том, что ты наплодил кучу дочерних фирм, а
миноритарные акционеры этих дочек - в том, что ты хочешь все поглотить и отнять их
имущество. Однако с точки зрения рыночной экономики, все эти переживания - ничто по
сравнению с правом собственности. Если я не хочу продавать свои акции, я не обязан
этого делать, какие деньги бы мне ни предлагали.
